я не хочу читать. Посижу и послушаю с вами за компанию.
– Это чтобы подложить на кресло. Сажа, знаете ли, плохо выводится с обивки.
Я привстал, потом уселся обратно на расстеленный Финчем журнал.
– Неужели нельзя было подождать с опрометчивыми поступками до освящения? – продолжал мистер Дануорти.
Я откинулся в кресле и закрыл глаза. Приятно слушать, когда распекают не тебя и распекает не леди Шрапнелл, хотя и непонятно, что такого натворила «катастрофа». Тем более когда мистер Дануорти воскликнул:
– Это не оправдание! Следовало просто вытащить конку из воды и оставить на берегу. В сеть-то зачем с собой тащить?
Угон конки представлялся еще менее вероятным, чем цапанье блошки, при том что ни та ни другая в спасении из воды не очень-то нуждаются. Особенно блошка. А конка? В девятнадцатом веке она, положим, была, но запряженный лошадьми вагон уж точно нельзя принести с собой в сеть, даже если он туда и поместится.
В книгах и визиках подслушиваемые всегда честно разъясняют, о чем идет речь, чтобы подслушивающий не терялся в догадках. «Разумеется, как вы уже поняли, я имею в виду конку, на которой ехал переодетый Шерлок Холмс, из-за сильного тумана сошедшую с рельсов и рухнувшую с моста, а угонять ее понадобилось вот почему…» Далее идет подробное разъяснение причин кражи на радость скрючившегося у замочной скважины. Иногда на форзаце приводится план здания или карта – для пущего удобства.
В реальной жизни о подслушивающем никто не заботится. Вместо разъяснений «катастрофа» только запутала меня еще больше фразой: «Потому что бейн вернулся, чтобы удостовериться…»
– Бессердечный изверг! – провозгласила она, имея в виду то ли вернувшегося бейна, то ли мистера Дануорти. – А она потом прокралась бы в дом, и он бы повторил все снова. Он не должен был меня видеть, иначе понял бы, что я не тамошняя, а спрятаться, кроме как в сеть, было негде. В беседке он меня заметил бы. Я не думала…
– Вот именно, мисс Киндл, – подхватил Дануорти. – Вы не утруждали себя раздумьями.
– Что вы теперь будете делать? – спросила «катастрофа». – Отошлете ее назад? Концы в воду, да?
– Я ничего не собираюсь делать, пока не просчитаю все вероятности.
– Это жестоко!
– Таксистов я люблю не меньше вашего. Но слишком велика цена ошибки. Мне нужно просчитать все последствия, прежде чем действовать. Хотя для вас такой подход внове, я понимаю.
Таксистов? За что их любить? Мне они всегда казались слишком болтливыми, особенно те, что во времена блица считали, будто лозунг «Болтун – находка для шпиона» не про них. Сколько я от них наслушался про погребенных заживо под развалинами или разорванных на части – «а головой пробило витрину в магазине через улицу. Галантерейном. Ехал пассажиром, вот как вы сейчас».
– А меня вы отпустите обратно? – поинтересовалась «катастрофа». – Я отпросилась порисовать на пленэре. Если не вернусь, тоже, чего доброго, запишут в утонувшие.
– Не знаю. Пока не решу, сидите
