rel="nofollow" href="#i_002.png"/>Едва д’Альбре вошла в гостиную, граф обернулся. Он снова стоял у окна и смотрел в парк – герцогине показалось, что мужчина провёл так всю ночь. Складка на его лбу, появляющаяся от дурных дум, разгладилась, едва он увидел кузину.
– Я рад, что ты уже поднялась, Конти.
– Снова не спал? – подобрав подол и медленно подходя к наместнику, поинтересовалась де Нанон, не сводя взгляда внимательных серых глаз с его бледного лица.
– В этот раз ненадолго получилось уснуть, – попытался улыбнуться граф. Девушка остановилась в шаге от брата. – Твой рецепт помог, дорогая кузина. Мне стало легче, едва я излил слова на бумагу.
И, словно фокусник, Генуэзский вынул из рукава свёрнутое в трубочку письмо, обвязанное голубой лентой.
– Это для неё? – повела бровями Констанция.
– Да, – кивнул Ричард. – Отдай ей лично в руки, прошу тебя. Это неофициальное письмо. Я не смог писать официально.
– Хорошо, – кивнула одними ресницами герцогиня, принимая свёрток. – Ответ королю тоже готов?
– Да, он на письменном столе, осталось запаковать. Прочтёшь?
– Если ты позволишь, то, пожалуй.
Ричард Кост сделал шаг к документам, разложенным на резной столешнице из красного дерева, откинул ненужное и передал бумаги кузине. Де Нанон взяла листы, внимательно прочла каждый пункт, неустанно двигаясь при этом по комнате. Граф следил за ней взглядом, чувствуя сильнейшее внутреннее напряжение. Дочитав, девушка подняла на кузена взор и кивнула:
– Вы просто гениальны, наместник.
Генуэзский с облегчением выдохнул:
– Твоя похвала дорогого стоит.
Констанция решительно шагнула к Ричарду и подала ему документы:
– При любом раскладе принцесса обретёт в твоём лице хорошего советника и надёжного партнёра. Что бы ни случилось. Запечатывай.
Гремя кастрюлями, Дебора не сразу услышала, как вошёл её наречённый.
– Здравствуй, любовь моя.
– Здравствуй, ангел мой, – отозвалась девушка, обернувшись. – Что с твоим лицом?
Эрик стоял в проёме дверей, по привычке обняв косяки руками, словно повиснув на них. На его физиономии было самое решительное выражение.
– А что с ним не так?
– Что ты задумал? – прищурилась хозяйка «Шоколада», ответив вопросом на вопрос.
– Я договорился с пастором. Через три дня ты станешь моей женой.
– Что?! – округлила глаза Дебора. – Ты в своём уме?
– Более чем, – ответил мужчина. Отпустив, наконец, дверные косяки, он подошёл к возлюбленной, крепко её обнял и прошептал, глядя в лицо: – И только попробуй сказать, что у тебя званый обед или торжественный ужин, свадьбы или похороны! Никаких отговорок я не принимаю!
Глубокий поцелуй стал подтверждением самых серьёзных намерений Вайта.
Открыв глаза, Юджин Олдерс протянул руку и погладил изгибы
