с сыном Фицалана.
Вечерело. Лакеи укладывали вещи де Нанон в экипаж. Генуэзский с грустью смотрел на их проворные действия, понимая, что он снова останется в своём итальянском дворце один. Герцог Берингтон, скрывающийся от гнева маркизы Линкольн в Генуе уже второй год, откланялся, захватив с собой все подписанные и разобранные бумаги – сегодня Ричард Кост не смог игнорировать дела государственной важности и пожертвовал несколькими часами драгоценного времени, буквально с кровью отрывая их от общения с кузиной. Общения, которым он хотел насытиться сполна, словно надышаться воздухом перед смертью.
Констанция собиралась во Францию.
Под ложечкой засосало. До боли не хотелось оставаться одному, не хотелось отпускать её от себя. Но силу слова «надо» граф знал с детства.
Дверь скрипнула. Лорд Бредфорд буквально кожей почувствовал, что вошла именно она.
Обернулся.
– Я готова, – произнесла д’Альбре.
– Граф Джингл будет сопровождать тебя до корабля, – отозвался Кост. – Хочешь, чтобы я поехал с тобой?
– Нет, – качнула головой Констанция и подошла ближе к кузену. – Это будет тяжело для нас обоих.
– Мы снова расстаёмся надолго?
– Я не могу знать ответа на этот вопрос, Ричард…
Граф шагнул к герцогине и заключил её в объятия, прижав к сердцу.
– Очень хочу увидеть тебя как можно скорее и в полном здравии…
– Несбыточная мечта, Ричи… – не открывая глаз, промолвила девушка, в то время как её руки обвили стройную фигуру графа.
Рей Шервуд делал полуночный обход караульных. На душе скребли кошки, но рыцарь упорно отгонял от себя дурные мысли. Его шпоры методично звенели в такт шагам, словно пытались воспроизвести неизвестную никому мелодию. Оставив позади внутренние покои наследницы, страж решил пройтись по фрейлинской половине, начиная от фиолетовой гостиной.
Он замедлил шаг, пытаясь дышать полной грудью, словно хотел запомнить все те запахи, которыми была полна девичья часть замка. Жасмин и розы. Да, розы – ещё совсем свежие – вот они стоят на столе, в двух вазах: белые и чёрные… Странный выбор. Жасмин – это, вероятно, всё же духи фрейлин.
Позади раздались нерешительные шажки. Рей остановился. Шаги стихли.
В полумраке гостиной его фигуру освещал только косой свет месяца из окна. Мужчина понимал, что, даже если он обернётся, тот, кто не хочет быть замеченным, останется в тени. Сделал ещё несколько шагов. Тот, кто шёл следом, продвинулся ровно на столько же. Чуткое ухо лесного детектива уловило едва слышный шорох платья. «Дама, – догадался Шервуд. – Вероятно, какая-то заблудшая вертихвостка спешит на свидание к любовнику, а я ей дорогу преграждаю…»
Остановившись, рыцарь довольно громко произнёс:
– Сударыня, я не стану смотреть на Вас, идите своей дорогой, не опасаясь за свою честь.
Шажки раздались быстрее и приблизились к нему.
– Напрасно, –
