поднимаясь и отряхивая колени, оправдывается:
– Ох, Салават, чуть не опоздал.
– Опоздал ты. Опоздал. Ткач за тебя на развод уже сходил. Бери штык-нож и дуй на тумбочку. Я ротному сказал, что ты ходил территорию принимать.
Сержант протягивает штык-нож Барсукову.
– Спасибо.
– Спасибо в стакан не нальёшь!
– Вечером, – хитро подмигивает самовольщик.
– Что? Привез, что ли?
– Ага. Только еле-еле нашёл. Везде борьба с зелёным змием. Все магазины виноводочные закрыты. Повсюду плакаты «Советский народ за трезвый образ жизни!», даже на заборе птицефабрики кто-то краской написал: «Мы за секс на трезвую голову!», – смеётся от своей же шутки-небылицы курсант Барсуков.
– Комбат сегодня на построении обрадовал, что выпускного вечера в ресторане не будет. Запретили. Коммунистическая Партия пить запрещает. Сухой закон в стране! Даже Петров из 11 роты свадьбу на сухую справлять будет, приглашения раздал землякам на комсомольскую безалкогольную свадьбу, – вздыхает Насыров.
Барсуков, надевая штык-нож на ремень, бурчит:
– Ну, меня-с не приглашали-с на лимонадную свадьбу, рожей не вышел, а выпуск я всё равно отмечу.
Неожиданно, словно свежий летний ветерок, в открытые двери летней казармы врывается песня. Это четвёртый курс, построившись в колонну по шесть, вышел на аллею.
– Китайцы пошли, – улыбается Салават Насыров.
– Пойдём, послухаем, – предлагает Барсуков.
Оба выходят на крыльцо. Присаживаются.
Казарма батальона последняя в цепочке строений. Дальше несколько учебных классов, а за ними училищный плац, на котором перед трибуной стоят ровным строем подразделения. Все ждут четвёртый курс.
Наш четвёртый батальон называют «Китайским», потому что в 1981 году набрали на сто человек больше положенного. Причиной перебора послужило то, что в Перми планировали на следующий год открыть военное училище. А чтоб организовать караульную службу, нужен был старший второй курс, который планировали собрать из курсантов Новосибирского, Саратовского и Орджоникидзевского училищ восемьдесят первого года набора. Но так как Пермское заведение не ввели в эксплуатацию, то мы так и остались «китайцами», дотянув почти в этом числе до выпуска.
Выпускной батальон шагает медленно, с достоинством, уверенно печатая шаг. Запевалы в двенадцать глоток, собранные посередине коробки в две шеренги, затягивают строевую песню:
Сквозь леса густые-е, топкие снега-а,
Шли полки на запа-ад по пятам врага-а.
Шли под грохот пуше-ек в буре и огне-е,
Шли и днём, и ночью, позабыв о сне-е.
Звучит размеренная пауза в четыре чётких строевых шага, и батальон в триста с лишним глоток подхватывает припев:
Шаг. Осталось нам немного,
Вдали виднеется она,
Железная
