кинул его на пол в кабинете и плюхнулся рядом с Теодором – пес опередил меня, он тоже был в отпаде от обилия съеденного ирландского лакомства…
Было темно. Ночь в разгаре. Я проснулся от сушняка – шибко много виски выпил. Пошел шатаясь на кухню воду пить. Попил. Вижу, в гостиной слабый свет… от включенного смартфона. Заглянул – Ута сидит на корточках в одной ночной рубаше, голоногая. Держит смартфон в руке у сосновой чурки. Обернулась ко мне, приложив палец к губам… Я слегка напрягся. Постоял минуту переминаясь с ноги на ногу, и вернулся на кухню. Налил другой стакан воды «Шишкин лес». Начал медленно его пить, мысли лихорадили от увиденного: распущенные огненные волосы, рубаха сползающая с плеч, белая шея, белая грудь, белые ноги прекрасной женщины, какую я когда-либо видел. Огромные глаза, зеленые и во тьме. Тонкий пальчик с длинным ноготком у полураскрытых алых пухлых губ. Смартфон у чурки сосны… С ума сойти!..
Не знаю, сколько так стоял в столбняке, и не услышал, как подошла Ута. Вздрогнул, когда она тихо сказала: «У меня тоже сушняк. Видно виски паленый!» Я молча налил ей стакан воды, протянул. И тут она сказала: «Сосна шепчет! Разбудила меня…»
Не сразу врубился… Уте пришлось несколько раз повторить, что сосна шепчет и разбудила ее! Я сказал: «Пойдем в сугроб. Обольемся водой в снег зарывшись!» – «Пойдем», — ответила Ута. Я набрал два ведра воды под краном. Ута скинула рубашку. Я спал голым, не помню, как разделся. Открыл дверь – Теодор шмыгнул между нашими ногами, опережая нас. В прихожей вставил вилку проводки иллюминации на террасе в розетку, свет решил не включать. В сугроб Ута спрыгнула с террасы. Я вышел с ведрами с водой через дверь. Подошел к распростертой в снегу Уте и начал поливать ее водой. «Сбегай за телефоном. Сфоткай мою задницу и титьку в сугробе!»… Я это сделал. Потом лег рядом с Утой. Мы немного покувыркались. Теодор уже сделал свои дела и сидел на заднице на ступеньке, молча смотря на нас.
Заходя в дом, я машинально спросил Уту о чем шептала сосна? «Наверное, на меня жаловалась, что из-за меня погибла!» «Да, немного… постонала. Потом… потом сказала мне нечто о Спиридоне Дрожжине и о твоей тете, чего я не найду нигде!» – «Да, странная прихоть у этих поваленных деревьев! – буркнул я. – Шибко деловые, даже в чурках…» – «Буратино тоже из чурки голос подал папе Карло!» – Сказала Ута. Так мы вошли с Утой в дом и начали растирать друг дружку махровыми полотенцами. Светало. Я пошел в кабинет и включил компьютер. Было 31 января, воскресенье. Москва готовилась к демонстрации «Свободу Навальному!» На моем Дальнем Востоке она, демонстрация, была в разгаре. Ута готовила завтрак. Теодор зарылся в спальном мешке и уже похрапывал. Впереди был целый день и пища!
Примечание к Казусу 5. Сосна, которая шепчет: Сосновый шепот
1. Спиридон Дрожжин вероятно сын помещика Михаила Григорьевича Безобразова,
