style="font-size:15px;"> Инквизитор вздрогнул и посмотрел ей в глаза.
– Это было давно… – медленно произнес он. – Как приятно вновь слышать это имя… – и вдруг собрался. – Кангасск твой бредит, это да. Но вот Малконемершгхана, которого он декламирует, я знавал лично. И это не дает мне покоя.
Нет-нет, Влада, ты не можешь его знать. Это время относится к темному пятну твоей памяти. А я не никогда говорил с тобой, новой тобой об этом, потому что не было причин ворошить прошлое. Так вот: из-за этого старого дурака я в свое время спалил целый город. И его самого. И, главное, его книгу.
– Какую книгу?
– Ха.. книга, – грустно усмехнулся Серег. – Целая книга таких вот дурацких стишков, наподобие тех, которые сейчас бормочет в бреду этот маленький дурень.
– Я не понимаю… – Влада смотрела на Серега широко раскрытыми, полными удивления глазами.
– Эти стишки – шифр. Он написал книгу шифром. Книгу о немагическом вмешательстве. Малконемершгхан был гением, я не могу не признать. Один из самых талантливых моих Учеников… и, пожалуй, самый любимый из всех. Но, если бы я не испепелил его и не уничтожил саму память о нем, то весь Омнис канул бы во тьму. Ты ведь помнишь их, помнишь стигийских пауков, Влада?
Владислава зажала ладонью рот и медленно опустилась на траву. Тишина была такая, что Серег слышал, как бешено колотится ее сердце.
***
Не так давно, около трех тысяч лет назад, на Севере между Горами Фумо и местом, где Фэрвида впадает в Гиледу, стоял великий город. Тогда у него было имя: Эрхабен, что означает Величественный. Сейчас же редкие путники, обходя опаленные руины, зовут его Городом Еретиков.
Гением был Малконемершгхан, мечтателем. И встал он во главе города, избранный всенародно. И вел его к великому будущему.
Потому что открыл однажды, что есть в мире сила помимо магии. Сила творения, которую принесли в Омнис миродержцы. Сила, которой не нужны стабилизаторы, как нужны они магии. Сила, которой плевать на Области, на Юг и Север. Сила, зная секрет которой, можно свернуть горы одним движением руки.
Малконемершгхан говорил, что ведь был, был мир-первоисточник, откуда пришли в Омнис миродержцы – и в этом мире каждый человек был им равен! Каждый мог творить. Каждый владел этой силой с рождения. И великая, гениальная мечта пришла к этому магу: сделать каждого равным Хельге (нет, тогда не Владе еще!) и Серегу.
Он бы не понял, если б стали объяснять ему, как опасно немагическое вмешательство. Опасно настолько, что сами миродержцы воздерживаются от его применения. Ибо новорожденному миру, где царит хаос, такое вмешательство не страшно, а для мира устоявшегося оно смертельно опасно, так как нарушает хрупкое равновесие, и может даже обернуться гибельно.
А если бы и понял, все равно уже было поздно: к тому моменту, когда миродержцы вмешались, уже целая армия учеников, добрая половина великого и прекрасного в те времена города проповедовала его учение, и безумные стишки звучали на каждом углу. Равновесие
