а не в свите принцессы… что за идиотка! Будь с нами больше солдат, эти ниряне были бы живы.
Корабль возвышался надо мной, как скелет гигантского кита, выброшенный из морской пучины на берег. Металл был выгнут и опален. Снег вокруг подтаял, и был усеян обломками кресел, полок, панелей, труб. В корпусе была пробита дыра – чёрная разинутая пасть. Кто-то стащил обломки панелей вместе, и воздвиг из них импровизированное укрепление.
Человеческая кровь мешалась на снегу с кровью нирян, но людских тел видно не было. Возможно, они отделались лишь раненными. Возможно, унесли павших собратьев.
Я пробралась к дыре. Прислушалась, прежде чем шагнуть внутрь. Темный обесточенный коридор уходил направо и налево, и был пуст. Корабль-призрак. Даже в худшем из кошмаров мне не могло представиться, что судно, на котором я играла ребенком, станет для меня таким чужим и незнакомым. Разве это мог быть мой корабль?
Нужно добраться до кабины пилота. Там должна быть рация, чтобы послать сигнал бедствия, выйти на связь с Ниром.
Шаг за шагом, замирая и прислушиваясь, как кролик, оказавшийся вблизи волчьего логова, я двигалась вперед. Ветер вздыхал и гудел в трубах и шлюзах, стремясь обмануть мой слух и напустить страху. Что ж, ему не было нужды особенно стараться. И все же, каких бы монстров ни рисовало мне воображение, корабль был, по всей видимости, пуст.
Я поднялась в пассажирский отсек. Там царил хаос. Ящики были перевернуты – при падении корабля или при тщательном обыске, трудно сказать. Каюта, в которой ехали мы – Тир Мелу Вис и я – была пуста, чему я была несказанно рада. При всем моём раздражении по отношению к этой женщине, я всё ж таки не хотела бы наткнуться на её окровавленные останки. У меня не было иллюзий насчет её судьбы. Люди не брали пленных. Они не торговались с нирянами.
Я добралась до кабины пилота. Импульсная пушка. До чего умно. Вырубить всю технику, чтобы мы даже послать сигнал бедствия не могли! Нас хватятся лишь через десять-двенадцать часов. К тому времени пиратов и след простынет, а «Колыбельную», если буря разыграется, похоронит под снегом.
Корабль стремительно остывал. Я попробовала включить питание. Проверила резервную батарею. Нет, ничего, будто бы передо мной был не центр управления всем кораблем, а муляж из музея летной техники.
В гневе я обрушила приклад винтовки на приборную панель. Тонкая белая трещина побежала по её поверхности. Я смотрела на эту неровную линию, зажав рот рукой, сдерживая рвущийся наружу крик.
Моя рука нащупала коммуникатор, лежащий в кармане. Такие штуки охватывали лишь небольшую площадь, но я все же вытащила его, подержала в руке, включила.
– Ручная настройка.
Подтверждена.
Я провела пальцем по экрану, настраивая частоту.
Ошибка. Невозможно настроить частоту.
Знаю, слишком далеко. Всем, что доносилось
