её и выстрелила пирату в грудь.
Второй человек, Ли, уже спешил, спотыкаясь об завалы.
– Марек? – завопил он.
Пригнувшись, я метнулась к укрытию. Как раз вовремя. Он был уже совсем рядом. Тело Марка лежало в свете прожектора, как на сцене.
– Эй ты! А ну выходи, тварь, – крикнул Ли. Его сапоги грохотали по металлическим панелям. – Мы перестреляли твоих братьев, как собак. Каково, а?
Он выстрелил, и огненный луч опалил подол моего платья. Я плотней сомкнула пальцы на гладкой рукоятке пистолета, и в тот же миг, уловила движение на периферии зрения. Прицелилась и выстрелила, затем ещё раз и ещё.
Ли рухнул. Мои колени тоже подкосились, накатившая волна головокружения сбила меня с ног. Оружие стало слишком тяжелым, и мне пришлось опустить его. Спотыкаясь и поскальзываясь на растекшейся крови, я поползла прочь от побоища, туда, где в дыру просачивался ледяной холод. Рваные края Инженерного отсека уже остыли, уже покрылись инеем. Я опустилась на колени на границе, между холодом и теплом. На меня смотрело бескрайнее тёмное небо, и две бледные луны – одна величиной с мою ладонь, другая – с ноготь мизинца.
Не думай. Просто не думай. Ты успеешь подумать об этом, когда будешь в безопасности. Но мысли были как пауки. Они заползали под кожу, и мне никак не удавалось выцарапать их оттуда.
Это был не первый раз, когда я сделала это – убила…
Первый раз был сразу после военного училища, куда нас с Трипом отправили в тринадцать лет. В шестнадцать мы служили на границе, и с оружием в руках охраняли пленных пиратов. Само собой работа пограничника – не для королевских деток, и все знали, что мы на ней не задержимся. Однако таков был закон – все выпускники военных учебных заведений должны были отслужить хотя бы месяц. Королевские дети – не исключение. Ну а потом дядя-Император с чистой совестью подберёт для нас какое-нибудь чистенькое местечко. И всё-таки тот месяц показался мне самым длинным в моей жизни. Я никогда не видела столько людей: чёрные, сильные, как чудовища из нирских сказок. Моё лицо всегда было скрыто, но они, разумеется, догадались, что я человек. Сперва они не верили, потом удивлялись, затем приходили в бешенство.
Как же я их боялась! Так боялась, что ночью не могла сомкнуть глаз.
«Они просто чувствуют твой страх», – слышала я со всех сторон.
Отлично, и что я могла поделать? К тому же дело было не только в этом. В глазах людей я была не просто врагом, а гораздо хуже – предателем. Одной из них, но на стороне лягушек! Ещё бы они не бесились.
Одного пирата я боялась больше всех других. Он не был самым сильным, пожалуй, но самым злым и задиристым. Никогда не опускал глаз, и даже если стражники били его, ухмылялся. У него были странные надписи по всему телу – от шеи и до лодыжек, я такого никогда прежде не видела.
Сначала, он просто смотрел на меня. Затем, однажды, он сказал что-то, чего я не поняла, но Трип
