была прекрасна. В самом прямейшем смысле слова. И эта красота была для меня солью на ещё незажившей ране.
«Трип Лан сделал выбор». И, впрямь, что за выбор!
Тир Мелу улыбнулась моему надёжно спрятанному лицу, не ведая о том, какая мука исказила его черты.
– Я много слышала о вас, принцесса, – сказала она легко.
– Неужели? – проговорила я. – И что же?
«Что ты дочь той человечьей твари, которую принц привез в Нир в качестве трофея».
Но нет, конечно, она сказала иначе:
– Вы – первая из женщин королевской фамилии, удостоившаяся «Высшей оценки» в военной академии. Я слышала, что во время показательного боя среди вашего выпуска вам не было равных. За одним исключением.
Последнюю фразу она проговорила чуть тише и покраснела. Кожа нирян бледная и тонкая. Им трудно скрывать эмоции (откуда, кстати, и пришел обычай высокородным женщинам укрывать лица).
– Трип Лан был первым, – согласилась я.
Обошёл меня всего-то на десять баллов.
– Говорят, он доблестный воин.
– Так и есть.
– Могу я попросить… – Тир Мелу снова улыбнулась, – принцесса, расскажите мне о нём. Ведь вы близко знакомы.
Трип был последним, о ком я хотела бы говорить с ней, но я обещала – торжественно поклялась – отцу, что буду вести себя благоразумно.
Я понимала её интерес. Она видела будущего мужа лишь пару раз на Императорских приёмах, и вряд ли смогла обмолвиться с ним даже парой слов. Забавно, что Трип решил связать свою жизнь с едва знакомой женщиной.
– Трип Лан – племянник жены моего отца, – заговорила я, осторожно выбирая слова. – Мы вместе учились. Он был отличником в классе. Прекрасный стрелок. Позднее, он много времени провёл за пределами Нира с особыми миссиями. Право же, я не знаю, что ещё я могу рассказать. Всё есть в архивах.
– Я думала, что, может быть, вы скажете мне какой он… что любит делать, какой у него нрав…
Он любит воду. Шум волн, набегающих на берег. Глубокое дыхание океана. Он сказал мне однажды, что в прошлой жизни, наверное, был рыбой, а я ответила, что, скорее, он был моллюском или пучеглазым крабом, и тогда он показал мне язык – один из странных жестов, которым научился на Земле.
Прогнав воспоминание, так некстати пришедшее в голову, я ответила:
– Боюсь, мы мало общаемся.
– Отчего же?
Я никогда не была так рада носить свой дурацкий покров. Моё лицо не краснеет, как лица нирян, но иногда прятать эмоции мне настолько же трудно.
– У нас разные интересы, – уклончиво ответила я. Обычно такого объяснения оказывалось достаточно. Тактичные ниряне благопристойно кивали и меняли тему. Не тут-то было.
– Из-за его службы? – проницательно спросила Тир Мелу Вис.
– Он долго отсутствовал.
