чванливый осел, не говоря уж о том, что его фамилия: Фрэнсис – совпадала с ее именем. Девушка не могла себе представить, как ее будут звать после свадьбы: Фрэнсис Фрэнсис. Нет, это уже слишком.
– Я не очень хорошо себя чувствую, мама, и не уверена, что смогу посетить прием в загородном доме Клейтона. – Фрэнсис драматическим жестом прижала ладонь ко лбу и прикрыла глаза, постаравшись изобразить нездоровье. Впрочем, она не обладала актерскими навыками, хоть иногда ей и удавалось произвести впечатление на мать, но явно не в этот раз.
– Чепуха! – решительно отрезала миссис Уинфилд. – Ты здорова как лошадь. Но даже если бы тебя свалила чума, я бы все равно приказала слугам отнести тебя в загородный дом Клейтона.
Фрэнсис хмуро покосилась на мать.
– Как бы я хотела там побывать! – мечтательно проговорила Абигайль, прижав тыльную сторону ладони ко лбу и томно вздохнув.
С актерскими навыками у младшей сестры явно было лучше, чем у старшей. Почему-то спектакли Абигайль казались куда правдоподобнее. Фрэнсис решила, что надо будет выяснить у сестры, как ей это удается.
– Тебе еще рано! – заявила мамаша.
– Да, к сожалению, – простонала Абигайль, всем своим видом показывая, как несчастна.
Фрэнсис взяла на заметку, что надо больше стонать.
– Но так хочется посетить загородный прием, где будет множество красивых джентльменов, – мечтательно промурлыкала Абигайль.
– Множество красивых джентльменов и сэр Реджинальд, – пробормотала Фрэнсис.
Миссис Уинфилд одарила старшую дочь красноречивым взглядом, явно указывавшим на то, что она не находит ее шутку забавной, и заявила, упрямо вскинув брови:
– Мне не дано понять, почему ты настроена против сэра Реджинальда!
Фрэнсис скрестила руки на груди и принялась нервно барабанить пальцами по локтям.
– Ну, во-первых, он вдвое меня старше.
– Сорок лет не старость! – отрезала баронесса.
– Во-вторых, он напыщен как индюк, – добавила Фрэнсис, не переставая барабанить пальцами по локтям.
Мамаша взмахнула платочком.
– Все титулованные джентльмены такие и твой отец не был исключением, когда я его встретила.
– Он мне совершенно неинтересен, – заявила Фрэнсис и почесала щеку.
– Не понимаю, откуда столь предвзятое отношеие.
Фрэнсис тяжело вздохнула.
– При нашей прошлой встрече он битый час рассказывал о том, как играл в вист четыре года назад, как проиграл… причем со всеми подробностями. Не скажу, что меня это особо впечатлило.
– По-моему, ты слишком привередлива. – Миссис Уортон возвела глаза к потолку с видом великомученицы и, прижав платочек к горлу, перешла на шепот, словно их кто-то мог подслушать: – Ты должна помнить, что при столь ничтожном приданом и – прости – отсутствии неземной красоты вряд ли правильно быть
