style="font-size:15px;"> – Хорошо, мама, как скажешь. – Фрэнсис хотела было скрестить пальцы за спиной, но решила, что это будет нечестно, а она всегда старалась не лгать, порой даже во вред себе. – Обещаю не вести подобных разговоров, во всяком случае – с сэром Реджинальдом.
– И с любым другим подходящим джентльменом из общества, – жестко потребовала миссис Уинфилд.
Фрэнсис уперла руки в бока и, как попугай, повторила:
– Да, и с любым другим подходящим джентльменом из общества.
– Превосходно! Тогда нам, возможно, все-таки удастся выдать тебя замуж. – Улыбнувшись, баронесса подхватила юбки и величаво выплыла из комнаты.
Когда за ней закрылась дверь, Абигайль уставилась на сестру и спросила со всей серьезностью:
– Что ты собираешься делать, Фрэн? Ты не скрещивала пальцы за спиной, я видела. Может, ты скрестила пальцы на ногах?
Фрэнсис, обожавшая сестру, не могда сдержать улыбки. Абигайль понимала ее, как никто. Это была любовь с первого взгляда, с того самого мгновения, когда она впервые заглянула в колыбельку сестры. Фрэнсис чувствовала ответственность за нее и не кривила душой, когда предлагала матери отдать свое приданое Абигайль, чтобы та не считалась бедной родственницей. Она была готова для сестры на все.
– Я бы так и сделала, – засмеялась Фрэнсис, – если бы вовремя вспомнила, что на ногах тоже есть пальцы. Но я обещала маме не говорить на близкие и интересные мне темы, и выполню свое обещание.
Абигайль подалась вперед.
– Но что ты вообще намерена делать?
Фрэнсис пожала плечами.
– Что-нибудь придумаю. Надо, чтобы Реджинальд отказался от идеи сделать мне предложение.
Глаза Абигайль стали круглыми словно блюдца. Она никогда в жизни не противоречила родителям и всегда завидовала Фрэнсис, способной на это.
Фрэнсис взяла «Укрощение строптивой», подошла к окну и некоторое время смотрела на парк, прижимая томик к груди и обдумывая создавшееся положение. Потом ее взгляд медленно опустился на книгу, и ей пришла в голову отличная идея: надо вести себя так, словно она самая неисправимая строптивица и неукротимая фурия в этой стране.
Глава 2
Лондон, начало августа 1814 года
– Мы назовем наш союз «Клуб лакеев»! – объявил Лукас.
Прошло три дня после того, как в пьяные головы друзей пришла идея о перевоплощении в лакеев, но даже протрезвев, никто из них не пожелал от нее отказаться. Очевидно, им все-таки предстояло осуществить свой безумный план, который теперь не казался Лукасу таким уж безумным. Чем дольше он обдумывал идею, тем больше она ему нравилась, хоть и размышлял над ней, будучи совершенно трезвым.
Друзья прибыли в дом Клейтона заранее, чтобы его слуги успели их кое-чему обучить. Для начала им надо было подобрать ливреи – этот процесс привел Уортингтона в неописуемый восторг.
