больше не слышно… Сколько их было? Два? Три? Или больше? Мог не все услышать, пока барахтался в луже. И Чаб, похоже, тоже не услышал, раз до сих пор ничего не спрашивает. Да, как он мог слышать – уши же были под водой. Это хорошо. Хорошо и то, что, слава богу, пока все стихло. Остается надеяться, что никто из команды не пострадал.
Пошатываясь, Чаби поднимается на ноги, отходит к реке.
– Ты не хило меня саданул, Минко! – замечает он, заходя по пояс в воду, чтобы отмыться от грязи, – Мне даже на секунду послышалось, что где-то стреляют, – быстро окунается с головой, выныривает.
– Ничего… Такое бывает, когда тебе уши как следует надерут, – отзывается он, стараясь не выдать голосом волнение. Тоже зачерпывает чистую воду, быстро вытирает лицо, раскровавленный нос…– Ладно, Чаб. Чего тут торчать? Поехали уже.
– Дай хоть просохнуть,
– По дороге просохнешь. Поехали.
– Спешишь выполнить приказ Командира? Какой исполнительный! – ухмыляется Чаби, – Ладно… Сейчас, еще минутку, – Выходит обратно на берег, стащив с себя одежду, начинает отжимать.
– А ты не ерничай. Приказ – есть приказ, – скользнув взглядом по темно-бронзовому рельефу точеной фигуры мальца, отворачивается, поспешно отходит, чтобы отловить одну из убредших в глубь чащи лошадей. Конечно, это жеребец Чаби. Его-то Гарпун – вон, смирно стоит там же, где его оставили: воспитанный покладистый конь. Не то, что этот вороной – чуть почуял волю, и сразу пошел шастать…
– Минко, я знаешь, что думаю? – раздается голос мальчишки, – Папа ведь неспроста нас спровадил.
Аминьо нервно сглатывает. Подкравшись к вороному, пытается ухватить за узду, но тот строптиво одергивает голову, недовольно фырчит, отбегает в сторону, и смотрит – смотрит на него, словно дразня или издеваясь. Своенравный подлюга! Весь в хозяина! А его хозяин тоже пробрался сквозь заросли и теперь стоит неподалеку, с любопытством наблюдая за этой сценой.
– С чего бы он так вдруг – и только нас двоих. Странно, не находишь? – продолжает Чаби.
– Ну, не знаю… – изловчившись, Аминьо прыгает на конец волочащегося по земле повода, но тоже не успевает сцапать. Кожаный ремешок проворной змейкой ускользает из его рук, – Черт!
– Что? Не можешь поймать? – довольно хохочет Чаб, потом не спеша подходит к своему строптивцу и совершенно спокойно берет его под уздцы, без каких-либо капризов и возражений со стороны последнего.
– Не понимаю, как тебе удается с ним сладить, – бормочет Аминьо, потирая ушибленное колено.
– Неро – мой конь. Отец его специально для меня готовил. Он больше никому в руки не дастся… Ну, разве что, может быть, дяде… Но ты его знаешь, он что людей, что животных заговаривать умеет.
– Твой дядя… да, прямо как какой-то ajwar7… Только, видать, не всегда ему это удается с людьми, – замечает он, и тут же спохватывается – зря ляпнул. Вот и Чаби удивленно вскидывает бровь,:
– Почему?
Колдун (язык киче)
