кофе?
Марлин оценивающе оглядела нового знакомого. Длинные пальцы его оказались испачканы по бокам: чем-то зеленым и голубым. Краска? Он заборы окрашивает, что ли? Андриан сконфузился от внимательного взгляда, спрятал руки в карманы. Марлин невольно хихикнула.
– Я тебя едва знаю.
– В этом же и прелесть… м-м-м, кайф, точнее. Раз тебе претит разговаривать возвышенно-культурно. Извини, я заволновался и переиграл в кавалера. Я давно за тобой наблюдал здесь. Просто не решался подойти. В общем… Новый человек – новые впечатления. Разве мы, одинокие люди, куда-то торопимся? Пойдем.
– Ты серьезно? Флиртуешь с девушкой у могилы ее жениха?
Андриан почесал затылок.
– Я не флиртую, а пытаюсь увести грустную девушку от могилы, чтобы поговорить с ней в каком-нибудь другом месте. Менее пессимистичном. К тому же… ты меня ударила. Выпей со мной кофе, и я об этом забуду, а то так… осадочек останется.
Андриан взял Марлин под локоть, и она ощутила волны палящего жара, затем отметила, что Андриан выше почти на две головы. Вспомнила, как плакала перед матерью с вопросом: почему она родила ее коротышкой?
– Ладно. Уговорил. Я уже сто лет в кафе не была.
Андриан прав. Одиноким торопиться некуда, но Марлин так жить не хотела. Возможно, поэтому она взяла под опеку сироту из детского дома после смерти Феликса.
Одиночество толкает на странные поступки.
Марлин боялась остаться одна, но страх стал реальностью. С каждым днем появлялись новые фобии: теперь Марлин боялась темноты, поглощающей ночами, боялась закрытых дверей и пустых домов, ведь даже если закричать во весь голос… никто не услышит. Она одна.
Бывали дни, когда Марлин сидела на окне своей спальни, часами исступленно смотрела вдаль и курила. Хотя всего год назад – ненавидела запах дыма. Ей безумно хотелось жить дальше, но после смерти Феликса… жизнь потеряла смысл.
***
– Сколько тебе лет? – спросила Марлин.
Она грела ладони о чашку кофе. Пар разносил запах капучино с мускатным орехом. От кружки Андриана тянулся шлейф пряного кардамона. Они сидели в кофейне «Сицилия». Недалеко от дома Марлин.
– Какой неприличный вопрос, – покачал головой парень и игриво подмигнул. – Двадцать пять.
– А мне двадцать три, – задумалась Марлин.
Андриан снял пальто, и Марлин отметила, что парень прекрасно сложен и источает какой-то необъяснимый шарм, который так нравится девушкам. Его приподнятые плечи облегала черно-оливковая рубашка. Скулы, нос и подбородок – скульпторы бы назвали произведением искусства. Да что там! Он красив, как дьявол! И ей это не нравилось. Рядом с ним мозг отключался напрочь.
Часы показывали полдесятого вечера – стояли в углу: величественные, потертые, с литыми стеклами и массивным пыльным маятником.
Интересно, здесь всегда так пусто? Ни одного клиента. Марлин около часа не могла налюбоваться старинным английским стилем заведения. Однако – вместо голосов за соседними
