она не сопротивляется? Давно пора влепить парню затрещину.
– Андри…
– Тебе нравится, когда тобой управляют, нравится подчиняться, да? Я чувствую, что нравлюсь тебе, уже который день чувствую твое желание отдаться мне, несмотря на то, кем я являюсь. Кажется, тебя заводят такие психи, как я. – Андриан запустил пальцы в ее белые волосы. – А вот мне нет. Но дрянь, которая сидит в мозгах, все контролирует и вспыхивает, когда ей вздумается! Сводит меня с ума! Понимаешь? Нет! Не понимаешь!
Девушка съежилась и попыталась выбраться из-под него. Впрочем, он и не держал.
– Бесполезная трата времени, – прошипел Андриан, пнув кресло. – Есть лишь одно лекарство. Пока мысли забиты тем человеком, видения не отпустят мои мозги. Значит, я должен завершить начатое. Должен во всем разобраться. Пора избавиться от всего, что меня с ним связывает. Уничтожить то, что от него осталось.
– О ком вы говорите? – уточнила психолог, держась за телефон.
Парень одарил девушку ядовитой ухмылкой и громко захлопнул за собой дверь.
Глава 3. Марлин
Прежде чем осуждать кого-то, возьми его
обувь и пройди его путь, попробуй его слезы,
почувствуй его боль. Наткнись на каждый
камень, о который он споткнулся.
И только после этого говори ему,
что ты знаешь, как правильно жить.
Далай-лама XIV
– Будешь сидеть, пока мхом не обрастешь? – раздался звонкий голос за спиной.
Марлин отодрала лоб от стола. Казалось, что дерево срослось с кожей, иначе сложно объяснить, почему голова не желала подниматься, а веки оставались закрытыми. Сколько времени прошло? Пять минут назад за окном было солнце!
Она протяжно зевнула, чихнула из-за пыли и покрутилась на скрипящем стуле. Ужаснулась, заметив себя в отражении зеркального шкафа.
«Одуванчик-утопленник, – посетовала Марлин. Белые пряди растрепались, а тушь на ресницах обратилась в черные синяки. – Господи, видел бы меня Феликс… Жуть».
Протерев сонные глаза, она постаралась улыбнуться, ведь рядом качала головой Яра (на бронзовой шее воображаемая табличка «Не злить после семи вечера») – статная брюнетка с кудрями, вьющимися лозой винограда. Будить Марлин на работе уже стало ее вынужденной обязанностью.
– Да, да… заснула за историей болезни… опять, – вздохнула Марлин, шурша страницами, – и кто сказал, что, если заснуть над текстом, к человеку приходит озарение?
– Твоя шизофрения. Вставай! – Яра толкнула ее в плечо. – Полдня проспала. Думаешь, так просто тебя прикрывать? Зачем ты вообще здесь работаешь, твою мать?
– Потому что я хочу закончить интернатуру?
– Зачем?
– Странный вопрос, – вяло улыбнулась Марлин, прилипнув щекой к бумагам.
– Нет, странно – это когда человек с огромными деньгами и бизнесом сидит в больнице, чтобы стать врачом.
– Это
