Вы, молодой человек, первый кто удостоился чести быть лично засвидетельствованным моим присутствием. Я посчитал, что будет очень благоразумно пожать руку тому, кто в столь короткие сроки смог выявить и уничтожить на корню, весь этот порочный круг невеж.
Подойдя к Стефану практически вплотную, Штраус пожал ему руку, после чего студент словил очередной флешбэк своего смешанного винегрета памяти. Он смог увидеть то, что полностью перевернуло его мир реальности. Разглядеть картинку целиком ему просто не хватило времени. Закончив рукопожатие, Крюгер не задумываясь отправил бедного юнца в нокаут. Очнулся Стефан уже в знакомой ему дыре, в луже собственной мочи и крови (от полученных на лице ран). Прокрутив в голове новые фрагменты памяти, все стало на свои законные места. Теперь дело оставалось за малым.
Побег! Но совсем иным способом и с иной целью. Крюгер (точнее отец Стефана в его теле) допустил ошибку касаясь студента лично. Прикоснувшись к сыну, он сам того не осознавая снял блокаду некоторых запечатанных зон его памяти, и юный Шмидт теперь помнил абсолютно все, включая собственную смерть, суд и его последствия.
Ад – это замкнутый круговорот собственных грехов, спрятанных в бесконечной петле. Лишь убив «Поводыря», можно разорвать цепь и вырваться на свободу, где быть может появится возможность на куда более разумное существование в этом поистине жарком месте (если тебя не сожрут). В этой огненной бездне, где текут реки пламени для очищения душ грешников, царит отчаяние, которое не знает границ жестокости. Но ад – это не только место физических страданий. Ад – это еще и место вечного одиночества, предельного безумства и невыносимого горя. Бесы, демоны и злые духи (а также огромное множество всевозможных нечистот), непрерывно терзают души грешников, и все это будет длиться до бесконечности – из ада нет выхода.
Шесть месяцев были опрокинуты за плечи. Стефан окреп после тяжелых увечий и вынашивал в голове новый корыстный план.
Месть!
Бернд не знал о случившемся прорыве памяти в разуме сына, но старался всеми силами оградиться от личных встреч. Как бы настойчивый студент не пытался показывать свое желание добиться аудиенции, все оставалось тщетно. Стефан постоянно лез на рожон, за что не раз ему ломали ребра и нос, но это никак не помогало студенту отлынивать от поставленных задач и ему приходилось драить вонючие генеральские толчки, преодолевая собственную боль. К тому же в наказание за непослушание устава фюрера, он делал это собственными руками. Следившие за ним люди не выпускали его до тех пор, пока дневной план блестящих писсуаров не был выполнен на пять с плюсом (иногда дневная работа затягивалась не меньше чем на восемнадцать часов непрерывного блаженства в храме «наилучших запахов» Уральских гор). После работы, Шмидт получал кружку воды (где стоило выбирать –
