объяснения повторенной им сцены побега. Не зная наверняка, Бернд Шмидт решил перестраховаться, показав сыночку истинные прелести «Страшного суда».
(Неизвестен). – Радуйся несчастный. Ты сегодня не умрешь. Тебя будет лично пытать сам Штраус Крюгер. Он мэтр своего дела. Тебе будет чертовски больно, но нам от этого станет куда приятнее.
Немец зарядил студенту смачную пощечину и оставил наедине со своими мыслями.
Штраус. – И так, приступим! Первый вопрос – расскажи все, что ты помнишь о последнем годе своей жизни?
Стефан (спокойным голосом). – Ничего!
Штраус (показав на лице нотки злости). – Ответ не верный. Знаешь, почему эту комнату прозвали «домом ужаса»? Еще с 1942 года, мой наставник привозил сюда всех арестованных норвежцев из сопротивления, которое Адольф так красочно пресёк. После чего, тех немногих кто выжил, развозили в концлагеря и на расстрел.
Крюгер в процессе разговора подвесил Стефана к потолку формой лодочки, животом к земле (руки были связаны за спиной). Закончив свою речь, он избил его цепью. Когда с ним было покончено, на студенте не осталось живого места. Усадив обратно за стул, ему сперва выдрали все ногти, а уже после задали тот же невменяемый вопрос.
Штраус (улыбаясь). – Расскажи все, что ты помнишь о последнем годе своей жизни?
Стефан вместо слов, уцепился трясущейся рукой за ладонь палача, в надежде, что случится чудо, но увы, ничего не произошло.
Только потом студент узнал, что пытал его вовсе не отец, а подставное лицо, назвавшееся его именем.
Штраус. – Скажи, ты хочешь смерти?
Стефан (преодолевая болевой порок). – Катись в преисподнюю!
Штраус. – Мы и так в ней находимся.
Не желая вести разговор с упрямым рабом, назначенный палач поместил его в чан с ледяной водой, где продержал пять часов. После осуществления задуманного, палача вызвали на верх и по истечению срока, когда пришло время доставать окоченевший труп, в комнату пыток спустился сам Крюгер (лицо не было на сей раз прикрыто) и двое его служащих. Стефана достать из ледяной глыбы получилось не сразу, палач перестарался с заданным градусом заморозки и переморозил воду. Отбив несколько примерзших к телу кусков льда, которые оторвались вместе с кусками сморщенной кожи, студента смогли уложить на стол. Он был не жив, ни мертв. Сразу и не скажешь. Тело было неподвижно. Конечно, никто не мог выжить в подобном холоде, но Штраус дабы убедиться в смерти сына, прежде чем вновь перезапустить петлю, наклонился над его лицом.
Стефан (хрипя). – Теперь я твой Поводырь!
Студент резко открыл глаза и вонзил украденный у палача пинцет для удаления ногтей в горло отца.
Стефан. – Как мне повезло сдохнуть позже тебя. Ты слишком плохо меня знаешь и просчитался.
