улыбался даже. А еще – вот дурак-то! – подойдя ближе, руку протянул:
– Меня Костя зовут, а это дружок мой, Колька. Еще наших четверо тут… рядом… в лесу…
Ну, Костик… Вот это молодец! Тут только до Рокотова дошло, чего это так разболтался напарник. И впрямь, молодец, не растерялся. Правильно – надо им зубы заговорить! Особенно хорошо – про «еще четверых» где-то рядом. Были б они еще, да…
– Вы, наверное, у Зуева в бригаде? Железнодорожники? Тоже, смотрю, за грибами пошли. Вот и мы… Чур, эта полянка – наша. Мы ее первые заметили. Скажи, Коль!
– Да, у Зуева мы, – зыркнув глазами, усатый убрал финку в карман. – Это… железнодорожники, да. За грибами…
Тут и молодой улыбнулся, натянуто так, но все же:
– Ну да, грибков по осени – самое оно то, верно?
– Угу…
С аэродрома вдруг донесся звонкий, режущий уши, гул. Начальник строительство бил ломом по подвешенному на веревке рельсу, возвещая конец обеда.
– О! – приятели переглянулись. – Перерыв-то кончился. Дяденьки – бежим?
Сказали – и дали деру! Со всех ног. Только пятки засверкали. Еще бы! Ждали ведь в спину финку… или пулю.
– Да мы дойдем… Бегите…
Пронесло!
Не убили ребят диверсанты. Выдать себя испугались – скорее всего. Стрелять не решились, а ножом у же поздновато стало. Кругом деревья, кусты, да и мальчишки попались прыткие – очень. Тем более, не поняли ребятишки ничего, наверняка, приняли диверсантов за своих. Верно, так вражины и посчитали.
Оказавшись на поле, приятели сразу же бросились к бригадиру.
– Теть Надя! Там, в лесу… там…
– Да что такое-то? Ага… Вот, значит, как… Говорите, чужие?
– Ага! Я им про Зуева… они кивают… А у нас такого бригадира-то нет! И железнодорожников на аэродром не брали…
– Ну, вы молодцы, парни! Ага…
Внимательно выслушав ребят, бригадирша тут же позвала охрану – двух красноармейцев с винтовками. Кроме них, еще на аэродроме оказались летчики, вернее, их начальство – судя по голубым петлицам со «шпалами» – лейтенант и капитан. Каждый, естественно, при пистолете, да еще у инженера, товарища Сатина – наган.
Как именно взяли диверсантов, ребята не видели – таскали носилки. Только что и слышали – так ж это раздавшиеся в лесу выстрелы. Потом уже, вечером, узнали от бригадирши, уж выспросили…
Матерые оказались зверюги! Отстреливались, пытались уйти. Хорошо инженер, товарищ Сатин – местный, все лесные тропы знал. Одного из красноармейцев ранили, да летного капитана едва не уложили финкой. Усатого диверсанта пришлось пристрелить, молодого же ранили – сдался. Вот такие вот вышли дела.
Наверное, где-то через неделю после этих событий, обоих парней, Кольшу и Костика, вызвали в НКВД. Не по почте повестку прислали – с курьером! На мотоцикле! Вообще-то, повестка в подобное учреждение – страшно, а уж, тем паче, курьер. Соседи зашептались, зашушукались.
