сказал он, – не берите вместо Него Иакова, Его двоюродного брата[106], очень с Ним схожего; для большей верности, вы возьмете того, кого я поцелую.
Назавтра в четверг, в доме Симона, Иисус велел принести большую купель, сказав Своим ученикам погрузить туда ноги; Он омыл их все вместе и осушил их. Святой Иоанн спросил у Него, почему употребил Он одну воду для всех.
– Вода эта, – ответил Иисус, – становится нечистой, как нечисты души всех, кому Я подношу ее; равно очищаются и последние, и первые. Сие назидание оставлю Я Петру и пастырям Церкви. Грязь от грехов, им самим присущих, да не воспрепятствует очищению грешников, что придут исповедоваться им[107].
Туда в дом Симона и вошли Иудеи, дабы схватить Господа нашего. Иуда, поцеловав Его, сказал им:
– Крепко держите Его, ибо Он на диво силен.
И увели Иисуса, и рассеялись ученики Его. На столе же была чаша, с коей Христос творил Свое таинство[108]. Один Иудей заметил ее, взял и унес ко двору Пилата, куда уведен был Иисус; и когда наместник, будучи уверен, что нет в Нем вины, испросил воды, желая устраниться от приговора, то взявший чашу Иудей подал ее Пилату, и тот, умыв в ней руки, велел убрать ее в надежное место[109].
И когда Иисус был распят, пришел к Пилату Иосиф Аримафейский и сказал ему:
– Господин[110], не первый год я привожу вам по пяти всадников, не получая за это награды; ныне я пришел просить за моих солдат тело распятого Иисуса.
– С радостью соглашусь, – ответил Пилат.
Тотчас Иосиф бросился к кресту; но стражи преградили ему путь.
– Ибо, – сказали они, – Иисус похвалялся, что воскреснет на третий день; если говорил Он правду, то, сколько раз Он воскреснет, столько раз мы снова умертвим Его.
Иосиф возвратился к Пилату, и тот, дабы сломить упорство стражей, послал на помощь ему Никодима.
– Вы так любили сего Человека, – промолвил Пилат. – Вот вам чаша, в которой Он в последний раз омыл руки Свои; храните же ее в память о праведнике, коего я не мог спасти.
На деле же Пилат не хотел упреков, будто он присвоил то, чем владел приговоренный им[111].
Вдвоем с превеликим трудом преодолели они противящихся стражей. Никодим пошел к кузнецу, и после, взяв у того клещи и молот, они поднялись на крест и сняли с него Иисуса. Иосиф взял Его на руки, положил бережно на землю, расправил как подобает члены Его и омыл их со всем тщанием. Отирая их, увидел он божественную кровь, текшую из ран; и, памятуя о том камне, что раскололся от крови, исторгнутой копьем Лонгина[112], кинулся за чашей и собрал в нее капли, что лились с боков, с головы, рук и стоп; ибо полагал, что в ней их будут хранить с благоговением большим, нежели во всяком ином сосуде. Совершив это, он спеленал тело новым тонким полотном, положил его в каменную гробницу, что выдолблена была для него самого, и закрыл ее другим камнем,
Двоюродным братом Христа считают, по одной версии, Иакова Алфеева (одного из 12 апостолов), по другой – Иакова-младшего, первого епископа Иерусалима, который входил в число 70 апостолов, но одним из 12 не был. Иногда этих двух Иаковов отождествляют между собой. (Прим. перев.).
Примечательное место, которое, как представляется, развивает аксиому: Делай, что я говорю, а не что делаю. Здесь видно, что Робер де Борон без колебаний считает святого Петра главой церкви. Этого нет далее в «Святом Граале». (Прим. П. Париса).
Под этим словом sacrément [таинство, причащение] было бы естественно понимать обряд причастия. Однако, по-видимому, автор скорее здесь обозначает сосуд, в котором Иисус Христос омывал свои руки, раздавая благословения после трапезы. Возможно, то была ошибка переписчика, поставившего sacrément вместо lavément [омовение]. Как известно, Св. Иоанн – единственный, кто рассказывает об омовении ног, и он ничего не говорит о причастии. Может быть оттого, что авторы легенды о Граале знали только Евангелие от Иоанна, им представился образ чаши для причастия, который дает вот это второе объяснение ее вещественному присутствию во время богослужения. (Прим. П. Париса).
В таком контексте известное «умывание рук» неожиданно принимает дополнительный смысл, включая элементы преемственности и очищая Пилата от этого греха. (Прим. перев.).
В оригинале «Sir». Образная избыточность русского языка относительно языков романской группы не дает возможности передать всю игру смысловых оттенков этого слова: «Господь», «государь» и «господин». (Прим. перев.).
Явное противоречие евангельскому тексту, возможно, связанное с традиционно негативным отношением к Пилату и боязнью быть уличенным в излишних к нему симпатиях. (Прим. перев.).
Греческое название копья – λόγχη, откуда произвели Longin, имя собственное солдата, который пронзил своим копьем бок Господа. (Прим. П. Париса).
В Евангелии история с расколовшимся камнем не упоминается. (Прим. перев.).
