печали в моих очах.Schewend im Schnee / Под снегопадом
Грузным корневищем в ночи зависает пурга,
Хлопьями тяжёлыми осыпаются снега.
Дремлет город почти в эпицентре шторма,
Стоят на страже горящие шахтовые фонари.
Мой дух, чутко внимающий звукам,
Непрерывно шуршащим повсюду,
Неотложно приводит к монотонной равнине,
Где вьюжат искристые снежные вихри.
Здесь становится шире пространство,
Здесь манит шагать на шатких ногах
Всё дальше и дальше в запретные дали
С какой-то нектарной летней улыбкой.
Моё смирение зацвело, как всё в округе.
Подними свой тяжкий взор: вот зелёная крапива.
О смирение моё, мы жили друг подле друга,
Мы не знали друг друга, о себе позабыли.
Теперь не время, чтобы слушать,
Как ликуют в июльском ливне эти дрозды!
Однажды восторгом меня захватило,
Когда спозаранку глаза заливало слезами.
Там, высоко в лесах бежит красный ручей,
Играя солнечными лучами.
Так душа моя пробивается между скал и камней,
О самой себе никогда не вспомнит.
Снегом трепетным вьюжит,
Скорбно бегут небеса
В странствии дальнем,
Сумасшествие сужает ширь.
Verborgen / Затаённое
Незримый метатель,
Незримые цели.
Серебряный диск,
Пролетает над крышами зданий.
Время расщепляется
И падает затаённо
По обе стороны.
Пелена сущностей,
Исчезнувших народов серебряная пыль,
Что оседает мимолётно на моей судьбе,
Пока зубы вгрызаются
В зелёное яблоко.
Я смахиваю пыль
Робкой рукой,
Вниз осыпается ничто.
Дай мне руку, Иоганн,
Странник без страны.
Nachts / Ночное
Протарабанили копыта,
Прожужжал дротик,
Прошмыгнули хохот, смех, хи-хи,
Дождь над морем пропел
В парусах и в росах.
Никто не пришел:
Ни кентавр,
Ни стрелы древесные,
Ни женщины,
Ни корабль —
Посланцы за мной,
Посланцы плутающие.
Die Kreatur / Творение
Вблизи голодных
Пробуждаются восторженные лица.
Огромные маски снимают оцепенение,
Здоровье к лицу свергнутым богам.
Их стопы идут по дорогам,
Что пролегают то вверх, то вниз.
Глубоко, у паука-ткача,
Пред пещерой их пророков завершается путь.
Боги не тревожат его покой,
Слушают, как струится кровь
внутренностей.
Золотая турецкая сабля
Охраняет вход в небеса.
Ближе тот странник, что держит
Вишнёвые плоды кофейного дерева.
А другие ещё ближе – те, что
