и угощенье, и хорошая плата, и почет от боярина».
Ягуп помнит уговор, с чертенком сделанный, отнекивается…
«Не могу-де, все позабыл, запамятовал, потерял книгу волшебную, которою чертей выводил!» Боярин прежде лаской да уговаривая, а после, разобидевшись, разбесившись, и вымолвил: «Смотри, знахарь-ворожея! Будешь еще упрямиться, так извини, брат, я сам у тебя на спине так поворожу, что и бесу будет в диковинку!» Что будешь делать? Сила и солому ломит, идет пословица!.. Думал-думал Ягуп, поднялся на хитрость, пустился напропалую, ведь одно из двух, да и то и другое неладное: надо либо бесу поддаться, либо у боярина в руках побывать! Обещается прийти в следующую ночь; там его и ждут, все приготовились диво смотреть, как будет мужичок беса вон выгонять.
Приходит Ягуп, дрожит на нем тулуп, страх его берет, опаска немалая, а люди глядя думают, что он это на нечистую силу так разгневался, что даже трясется весь.
Засел на ночь Ягуп в доме боярина, засел, поджидает чертенка лукавого. Бьет двенадцать часов… Лезет чертенок по стене, карабкается в окно… влез в горницу: глядь, Ягуп тут стоит…
– Ты зачем, любезный? – чертенок спрашивает. – Ведь уговор был только о трех домах?
– Да что делать, – отвечает Ягуп, трясучись, – что делать, милостивец?.. Рад бы тебя не тревожить, да жена прогнала, что у вас тогда в колодце была, ведь сама сюда обещала прийти. Я думал, не ты это лезешь, а она подкрадывается проведать, точно ль я тут!.. Уж окажи еще милость: если она сюда явится, заступись за меня… ооох!.. так дрожь и пронимает… боюсь жены!.. Ай, да вон, никак, и она идет!
Как взвизгнет черт, да бултых в окно, да вскочивши на ноги как пустится! Только его с тех пор в той стране и видели – ни слуху, ни духу.
А Ягуп, избавив от нечистой силы дом боярина, стал в таком почете, так его любить и уважать начали, что чуть не носили на руках; а иные злые, сердитые еще боялись его – посмей-де ему человек перечить, когда и черт нипочем! И бывало на сходке мирской, что Ягуп ни скажи, так тому и быть, ни слова никто против!
– Так я к тому-то слово и молвила, – прибавила лягушка, – что вот, мол, и злая жена, а какую пользу мужу сделала!
– Ну, – сказал царевич, выслушавши, – это дело и похоже на правду, а мудрено сотворено, что-то не очень верится!
Сказку лягушка покончила, а царевич Иван тем часом корзинку сплел. Ну, делать нечего, царевич наш был парень правдивый – что обещает, то уж и сделает. Как лягушка ему стрелу отдала, то он взял ее, лягушку – невесту свою, положил в корзинку, повесил за плечи и отправился путем, о своем горе размышляя, на свою судьбу пеняя и своему бессчастью дивясь!
Пришел он в город – уж темно на дворе. Он, признаться, и рад тому: втащил в свой покой свою невесту болотную, поставил с нею корзинку под кровать и завалился спать от устали.
Показалась на небе заря-заряница, красная девица, запели вещуны-петушки, красные гребешки, а там не больно долго ждать – стало показываться и красное солнышко.
Встал
