судорожно думать, что делать дальше. После – тяжелый подъем и спуск, физическая нагрузка на время приглушила и эмоции, и мысли, плюс ее тащила вперед надежда, почти уверенность, что вот-вот впереди появится знакомый берег. Теперь же стало окончательно ясно, что она потерялась.
Нет, все же не шок. Мария сдвинула вниз каремат и села на осыпушку, распрямляя ноги. Легла на мелкие камни спиной, но почти сразу села обратно, от земли шел холод, ощутимый даже сквозь тонкий слой брезента, флиску и термобелье. Что же делать дальше? Идти вниз по течению, выходить на прибрежку в надежде столкнуться со вторым отрядом? Здесь все крупные водотоки рано или поздно впадают в одну реку… Если, конечно, она не перевалила через хребет. От бухты до базы всего двадцать километров. Но до бухты тоже еще надо дойти, они стояли в пятнадцати километрах, на одном из притоков, а она сейчас… Черт знает где. И не факт, что ее не сожрут по пути. Медведи. Их здесь уйма. Так. Может, остаться тут? Тоже не вариант, она понятия не имеет, где это самое тут находится. Или идти вниз по течению и надеяться на лучшее, или… Или можно попробовать выползти на возвышенность.
Мария оглядела скальную стенку, склон уходил вверх довольно круто, редкий кедрач и невысокие березки вперемешку с ольхой. Скорее всего, достаточно высоко, можно будет осмотреться и найти лагерь. Уже почти шесть. Она успеет до темноты? А если и нет, какая разница, одинаково опасно и идти, и сидеть здесь.
Паническое состояние бегства только-только отпустило, и мутная пленка сползла с сознания, обнажая весь скопившийся страх.
Идти не так холодно, карабкаясь вверх по скользкому руслу ручья, Мария почти совсем согрелась. Ручей был один в один как тот, по которому они поднимались в первом маршруте, и так же вывел ее к почти плоской вершине сопки, лишенной растительности, если не считать лишайника, покрывавшего выщербленную скальную поверхность. Каждый такой подъем здесь вознаграждался сигаретой, обязательным совместным ритуалом; некурящих в партии почти не было, только студентка и один из старших геологов, Олег Евгеньевич, который бросил, когда работал в разведке на золото в Перу. С началом повальной экономии стали курить одну на двоих или даже троих, но ритуал выполнялся обязательно. Сейчас Мария чувствовала сильное фантомное желание, привычно дернулась рука, и в воздухе как будто проявился едва уловимый запах дыма. Тщетно, у нее нет с собой даже зажигалки, перестала носить, когда вышли все три блока, зря.
Резкий ветер рванул капюшон энцефалитки, Мария с силой натянула его обратно, напрягаясь от внезапно усиливающегося холода. К головной боли добавилась все нарастающая тошнота. Мария сплюнула на землю противную слюну, отдающую бледно-зеленой желчной горечью, с трудом встала и пошла к вершине.
Уже почти стемнело, только вдали над морем тяжелый облачный покров, бессменно давящий на землю несколько последних недель, чуть чуть подсвечивался бледно-желтым. Вокруг была тундра, буро-зеленое плоско-волнистое
