на раздолбанные бетонные коробки муниципальных домов по соседству. Дело в другом – пусть бы эти прелести целыми днями торчали перед носом, сколько ни пялься на лакомые куски, все равно ты по уши завяз в этом чертовом Кингсмите.
Ей бы исполнилось восемнадцать…
Я расстелил на рабочей поверхности чайное полотенце и достал из морозильника поддон с ледяными кубиками. Сжав зубы, слегка скрутил его. Лет затрещал и застонал – для моих разбитых пальцев это был лучший саундтрек, лучше, чем Тэмми Уайнетт.
Ледяные кубики выпали на середину чайного полотенца. Свернув его вместе со льдом в небольшую дубинку, я взял ее за оба конца и несколько раз врезал по столешнице. Выловил из раковины использованный чайный пакетик, сунул в чистую чашку, залил кипятком. Добавил два куска сахара, плеснул молока. Потом сунул под мышку коробку из-под сигар и понес все это в гостиную.
На диване, в незастегнутом спальном мешке, скорчилась фигура Паркера. Я раздвинул шторы:
– Давай, ленивый засранец, поднимайся.
Паркер застонал. Вместо лица у него было месиво: глаза опухли и залиловели; нос уже точно никогда не будет прямым; губы разбиты; на щеке громадный синяк. Ночью у него текла кровь, запятнавшая спальный мешок.
– Умммннффф…
Открылся один глаз. То, что должно быть белым, было ярко-красным. Зрачок расширен.
– Мммннффф? – Рот почти не двигался.
Я протянул ему полотенце со льдом:
– Как голова?
– Фффммммннндффф…
– Это тебе поможет. – Я приложил к его щеке лед и держал до тех пор, пока он не пришел в себя. – Я тебе что говорил про сестру Большого Джонни Симпсона? Чтобы ты никогда, твою мать… – Зазвонил мой мобильный – более резкий вариант звонка старомодного телефона. – Черт возьми… – Поставил кружку на пол рядом с головой Паркера, достал из кармана упаковку с таблетками, протянул ему: – Трамадол. Я хочу, чтобы ты свалил к тому времени, когда я вернусь, Сьюзан должна прийти.
– Ннннг… фннн бррркн…
– Надеюсь, не умрешь, если приберешь немного за собой. А то квартира на сортир засранный похожа.
Я взял ключи от машины и кожаную куртку. На дисплее телефона светилось имя «МИШЕЛЬ».
Великолепно.
День еще не был обосран окончательно.
Ткнул пальцем в зеленую кнопку:
– Да, Мишель?
Ее высокогорно-островной[4] акцент был отрывистым и резким.
– Положи на место!
– Ты мне сама позвонила!
– Что? Нет, это не тебе, я с Кети говорю. – Приглушенный голос. – Мне наплевать, положи это на место. Ты опоздаешь! – Снова обращаясь ко мне: – Эш, будь столь любезен, пожалуйста, скажи своей дочери, чтобы она прекратила вести себя как избалованный ребенок.
– Привет, папочка! – Кети, жеманным голосом маленькой девочки.
Я
Графства Шотландского высокогорья с Оркнейскими, Шетландскими и Гебридскими островами.
