кожа. И акцент – чисто ливерпульский:
– Ты выходишь или что?
Я закрыл глаза, сосчитал про себя до пяти и вылез под дождь.
– Господи Иисусе, да ты посмотри на себя. – Углы крошечных детских губ опустились. – Такой рожей только старушек пугать. – В руке зажат бумажный пакет, логотип «Бургер Кинг» вымазан чем-то красным.
– Думал, муниципалы давно из вас все дерьмо повыбивали.
– Шутишь? Мне это как леденцы на палочке – хоть разруби меня пополам, а я все буду повторять: «Сабир любит Мерсисайд[9]». – Он указал коротким толстым пальцем на мое лицо: – А как другой парнишка выглядит?
– Почти так же мерзко, как ты.
– Твоя мамаша не жалуется, когда я ей вставляю. – Сабир улыбнулся.
– Сказать по правде, с тех пор как померла, она уже совсем не такая разборчивая. – Я закрыл машину, дождь стучал по кожаным плечам моей куртки. – Макмилланы здесь?
– Не, дома. Мы тут себя тихо ведем. Ты что, думаешь, им очень хочется, чтобы ребята прокурорские у них тут на ступенях лагерь разбили, типа того? – Сабир повернулся и, покачивая широкими бедрами, поковылял к входу в гостиницу – ступни на без десяти два, как у утки. – Папаша вроде еще держится, а мать – всё, в хлам. А у вас как дела?
Я прошел за ним сквозь автоматические двери в тихий вестибюль. Администратор, склонившись над телефонным аппаратом, царапала что-то в своем ежедневнике.
– Я знаю… Да… Ну, это она из зависти…
Сабир направился к лифтам и надавил на кнопку:
– Мы на пятом этаже сидим. Вид – отличный. С одной стороны – автопарк «Теско», с другой – автострада. Прямо как Венеция весной, типа того. – Цифры на табло поползли вниз с девятого этажа. – А ты к нам как, с дружеским визитом или что-то нужно?
Я протянул ему фотографию. Двери раскрылись, но Сабир не двинулся с места. Он раскрыв рот смотрел на снимок.
Фырканье от стойки администратора:
– Нет… Клянусь, я никогда… Нет… Я же тебе сказала, она завидует.
Двери лифта снова захлопнулись.
Сабир выдохнул:
– Вот дерьмо…
3
Комнату для переговоров на пятом этаже наполнял горький запах кофе. Одна стена была из толстого стекла, двери на другом конце комнаты вели на балкон. Остальные стены были завешаны исписанными корявым почерком лекционными плакатами и белыми маркерными досками.
Проковыляв по бежевому ковру, Сабир развернул пакет из «Бургер Кинг» и достал горсть жареной картошки. Я пошел за ним.
В дальнем конце комнаты расположилась группа из пяти человек. Вокруг приземистого мужчины – рыжие с проседью волосы и лицо, изрезанное глубокими морщинами – за столами сидели двое мужчин и две женщины. Детектив-старший суперинтендант Дики, выгнув большой палец руки, указал им на ближайшую маркерную доску:
– И пожалуйста, Мэгги, удостоверься,
Местное название Ливерпуля с близлежащими населенными пунктами по обеим сторонам реки Мерси.
