же все перекрыли скрип тормозов и громкие возбужденные голоса, потом все перекрыл вой сирены.
Поставив чашки на стол, все поспешили к окнам. И вовремя: оттеснив возбужденную толпу, двое дюжих полицейских пробились ко входу в кафе напротив и вошли внутрь. Еще одна сирена – на этот раз карета скорой помощи проложила себе дорогу в толпе; водитель и санитар выкатили носилки и тоже скрылись за дверью. Они пробыли там недолго. Очень скоро они вышли, неся покрытое простыней тело.
Tea стояла у окна. Ее била лихорадка, на вопросы она не отвечала. С трудом ее удалось уложить в постель. Дрожь все не проходила, пришлось вызвать врача, который сделал ей укол. Через какое-то время снотворное подействовало и Tea погрузилась в сон.
На следующий день, проснувшись, она отказалась выйти из комнаты, запретила кому бы то ни было себя беспокоить и попросила, чтобы ей принесли сегодняшние газеты. Она лежала в кровати и рассматривала снимок убитого вчера человека. У него были усы и борода, глаза его были закрыты.
В сообщении говорилось, что на теле убитого не было обнаружено никаких документов и граждан просят помочь полиции в опознании неизвестного. Еще было сказано, что убийца, выстрелив дважды, успел скрыться, не оставив следов. Неизвестный, ставший жертвой покушения, сидел в кафе у открытого окна, выходившего на улицу и глядевшего на дом напротив. Владелец кафе сообщил полиции, что этот человек три последних дня занимал одно и то же место – там, где его и убили, у окна. Он проводил в кафе каждый день по нескольку часов. Из постоянных посетителей никто его до тех пор не видел. Правда, вспоминали, что подобный случай был раньше: несколько лет назад другой посетитель имел такую же привычку – приходить в это кафе и подолгу сидеть на том же самом месте, у того же окна. Удалось также установить, что тот давний посетитель, любивший сидеть у окна, платил, причем постоянно, старому официанту, который, впрочем, уже умер, за какую-то информацию, но за какую именно, узнать не удалось. Владельцу кафе показалось, но он не был в этом уверен, что в этом деле каким-то образом была замешана женщина.
Несколько дней Tea не вставала с постели: лихорадка отступала, но затем возвращалась. Иногда она бредила, у нее был жар; врач приходил по первому вызову. Наконец его искусство победило и Tea пошла на поправку. Гость из Мадрида отложил свой отъезд и проводил все время у двери ее комнаты. Родители Теа были очень тронуты подобным вниманием. Они говорили, что его присутствие самым благотворным образом сказалось на выздоровлении их единственной дочери.
Так прошла неделя. В тот день, когда Tea достаточно окрепла, они вышли на прогулку. Парк был совсем рядом. Они немного погуляли, потом присели на скамейку. За все это время не было произнесено ни слова. Они просто сидели, окутанные теплом летнего дня, и молчали. Через некоторое время Tea сказала, что замерзла, и они пошли обратно.
По дороге домой они проходили мимо местной аптеки, и Tea, попросив своего спутника подождать, вошла внутрь. Аптекарь помнил ее совсем ребенком, когда она едва доставала до прилавка.
Она
