и наркоманов.
На полке у камина рядом с пыльными, ни разу не горевшими подарочными свечами, лежала лицом вниз рамка для фотографий. Я подняла ее. Стекло было разбито, внутри семейный снимок: мужчина, женщина и девочка лет восьми, все трое сидят в обнимку на диване в этой самой гостиной. В молодом мужчине с трудом можно было узнать постаревшего не по годам и осунувшегося Игоря Волжанина.
Я заметила позади себя тёмный силуэт. Резко обернулась. Волжанин стоял в трусах и футболке, покачиваясь, один глаз был закрыт, волосы взъерошены, в руке – пистолет, направленный на меня.
– Кыш отсюда, псина. Здесь бесплатной жратвы нет.
– Это Ариадна. Игорь, опустите оружие.
– Кто?
– Младший сержант Флотов.
Волжанин титаническим усилием сумел открыть второй глаз. Пригляделся.
– Какого хрена ты тут делаешь?
– Дверь была открыта.
– И где ты увидела надпись, что можешь входить и шариться в моем доме?
– Вы не пришли на работу. Я подумала, что-то случилось…
Он закрыл глаза и дотронулся рукой до собственного лба, опустил пистолет, глубоко зевнул.
– Сколько времени? – он посмотрел на пустую руку, будто там были часы.
– Половина первого.
– Наверное, будильник не сработал.
– Собирайтесь, нам надо ехать.
– Куда?
– Убитого опознали. Я связалась с родственниками, они ждут нашего приезда.
Волжанин взял со стола пустую бутылку газировки, перевернул, разочарованно вздохнул, убедившись, что ничего не осталось.
– Ладно, дай мне двадцать минут… Или тридцать. Жди в машине.
– А где она?
– У дома стоит, конечно.
– Ее там нет.
Он нагнулся, чтобы посмотреть в окно. Прищурился.
– Наверное, у бара осталась. Как же я добрался…? Ладно, жди где хочешь, только не здесь.
Волжанин заметил стоявшую рамку с фотографией, его полусонное выражение лица изменилось на озлобленное. Подойдя к камину, он резко положил рамку. Зазвенели стеклянные осколки.
– Вали из моего дома!
Снаружи дул приятный прохладный ветерок, я закрыла глаза, наслаждаясь тем, как он ворошит шерсть. То, что животные, как и люди получают физическое удовольствие от таких простых вещей, стало однажды для меня большим открытием.
Волжанин вышел через полчаса. Он был гладко выбрит – на щеке остались порезы, – волосы зачесаны назад, от него несло одеколоном, призванным сбить запах перегара. Всеми силами он пытался выглядеть свежо, но его выдавали припухшие, совершенно потерянные глаза.
К дому подъехало такси.
– Едем за машиной? – предположила я.
– Заберу вечером, у меня там
