стойбища таинственностью, а новорожденная звезда на восточной стороне поднебесья заверила эту таинственность своим причудливым алым сиянием. Она приковала внимание первых людей. Сородичи, уплетая недоеденный в Шатре Пламени ужин, сосредоточенно уставились в ночное небо. И не все подметили в тот час, что звезда изменила своё пребывание среди других светил и стала немного больше, чем её явленность прошлой ночью. А те, кто подметил, подумали, будто им показалось. Все так посчитали, но только не Хорд.
Когда жар достиг предела, Варн выпустил частицы раскалённой смолы в дымоотвод, и Тотем Пламени своим свечением коснулся небосвода. В ожидании очередного чуда, соплеменники, сидя у костра, поглядывали то на огненные завихрения, то на красную звезду, но в ночном небе ничего удивительного не происходило. Старцы-шаманы ещё некоторое время сосредоточенно прислушивались к внутренним позывам, чтобы снова уловить голоса предков. Каждый раз вздрагивая от внезапного треска костра или порывов ветра, сородичи ещё сильнее вострили уши, но духи молчали… Совсем скоро старцы присмирели, а диво явленной звезды и свет раскалённых частиц стали обыденными для взора – тут и наступило время познавательных историй.
***
Среди балагана молоди и говора взрослых соплеменников к старшему дозорному обратился У́нга – младший родич Таро. Будущий охотник или шаман – смышленый юнец ещё не решил, на какой станет путь, но его интерес к единству вождя привлёк внимание к беседе с Радоном и других сородичей.
– Радон, а когда вождь вернётся-то? Почему он так долго в единстве?
– Да! Да! Когда? – заголосила молодь.
– Почему же долго? Совсем недолго, – ответил дозорный. – Уверен, к утру Рошан спустится с пещер, – поглядывая на старших соплеменников, убедительно молвил Радон.
Подростки одобрительно закивали.
– А что там, в единстве вождя, Радон? – продолжал выпытывать Унга.
– Это ты у мудреца Ва́лана спрашивай, мой друг, – Радон махнул рукой в сторону сидящих старцев. – Он больше всех бывал в единстве. Я выбрал другую стихию. Мне по душе охота.
Юные потомки тут же обратили взоры на пожилых сородичей, расположившихся напротив. Молодь попыталась высмотреть, кого это Радон назвал Валаном, но свет от пламени костра был слишком тусклый, и углядеть, кто там среди старцев мудрец единства, никак не получалось. К тому же подростки могли и не видеть Валана прежде. Мало кто встречал его в поселении – старый шаман предпочитал проводить свои луны в пещерах. И даже во время проливных дождей он уединялся в Храме Созидателя. А вот строение Варна и его Кострище ещё прошлой ночью вызвало у пращура любопытство, и он с другими старцами спустился сюда – к Шатру Пламени.
Хорд и несколько сидящих впереди сородичей обернулись в сторону соплеменника – его тёмного силуэта в балахоне. Пыхтя, таинственный старец нехотя поднялся со своего места и, еле передвигая ногами, направился ближе к костру. Подростки пристально наблюдали за незнакомцем. Его зелёное одеяние
