style="font-size:15px;"> Сергей вдумчиво погладил бороду.
– Об этом я не подумал. Хотя… с другой стороны – это даже хорошо. Изобразишь парня, который ничего не понимает в инструментах, это будет ещё веселее!
– Сергей, – осторожно сказал я. – Ну я же не актёр, в конце концов.
– Не актёр?
– Совсем нет.
– Проверь-ка счёт.
Я достал мобильный и зашёл в банковское приложение. Дважды пересчитав нули поступившей суммы, спросил:
– Во сколько приходить?
– В любое время с девяти до девяти, – улыбнулся Сергей, затушив сигарету. – Хотя лучше с десяти до девяти – не уверен, что они открываются вовремя. Они же музыканты, сечёшь?
Он надел шляпу с очками и встал.
– Кстати, это только предоплата, ещё столько же получишь по результатам. А теперь побегу – дела.
– Помню, – сказал я. – Барабанные палочки из гикори.
– Точно. Ты же понял, что это я про кокаин?
– Разумеется.
– Ну, бывай!
«Теория струн» притаилась в самом сердце кирпичных джунглей Петроградской стороны. Чтобы не вызвать подозрений, я явился после полудня, если точнее – в полшестого вечера. По дороге купил в переходе тёмные очки-авиаторы, чтобы играть хоть немного убедительнее.
Захожу в магазин. В нём ни души, кроме трёх продавцов.
Первый, сняв майку, играет на ударных и трясёт осветлёнными волосами. Второй весь в чёрном, словно Джонни Кэш, расположился за электронным пианино, вплетает в камнепад барабанов диковинную мелодию в стиле джаз. Третий – самый большой, с косой саженью в локте – сидит за кассой в одежде и головном уборе североамериканского индейца. Он пристально вглядывается в монитор и иногда щёлкает мышью – видно, сводит кассовый отчёт. Когда я вхожу, ни один из сотрудников не отрывается от своих дел. Прохожу мимо кассира, он даже не глядит в мою сторону, только кликает мышью и серьёзнеет ещё больше.
Дважды неторопливо обхожу магазин по периметру, рассматриваю гитары, изо всех сил бью в гонг – никто не обращает на меня ни малейшего внимания. Подхожу к пианисту, машу рукой в пределах его видимости. Тот ведет себя, будто он Рэй Чарлз: продолжает играть.
В бодром ритме он без конца поёт одни и те же строки голосом Тома Уэйтса:
«…Не вешай дартс на дверь,
Не вешай дартс на дверь,
А ты не вешай, ты не вешай,
Ты не вешай дартс на дверь!
Не вешай дартс на две-е-ерь,
Не вешай дартс на две-е-ерь,
А ты не вешай, ты не вешай,
Ты не вешай дартс на дверь…»
– Извините, – говорю я, перепробовав всё остальное. – «Дартс» – это название игры, её невозможно повесить на дверь. В данном случае лучше подойдет «мишень» – она хотя бы является предметом.
Продавец перестаёт играть, а за ним и ударник.
– Проклятье, – говорит пианист. – Это нарушит
