Старец, хоть и был мирным священнослужителем, когда случилась беда, сам взял в руки оружие.
А когда половину всех воинов поубивали вражеские стрелы, настоятель понял, что родную крепость им не удержать – даже ценой собственной жизни. Снял он со стены церкви чудотворную икону, что славилась чудесными исцелениями от страшных недугов, собрал княжескую казну, которая хранилась в покоях, ценную утварь, да и закопал где-то на территории крепости, дабы не достались сокровища иноземцам.
Когда враги ворвались в крепость, в живых оставались всего двое: настоятель и воин из новобранцев, которого по младости лет князь не взял в поход, а оставил сторожить крепость. Враги долго пытали обоих, чтобы узнать, где спрятана казна Князева, но напрасно старались. Не выдали защитники крепости секрета. Юного стражника и старика настоятеля предали страшной казни. Князь же с дружиной вернулся через несколько месяцев и отбил крепость у захватчиков, но схороненную казну с чудотворной иконой так и не нашёл.
С тех пор призрак старого настоятеля время от времени появляется в крепости. Особенно часто это бывает весной, в белые ночи. Он то ходит по полуразрушенным стенам в длинном чёрном одеянии с капюшоном, то блуждает во дворе возле церкви, пугая людей. Наверное, ищет им же закопанный клад…
– Если он сам его закопал, то почему ищет? – таким же таинственным шёпотом спросил Степка. – Забыл, что ли, где закопал?
– Нет, не забыл, – ответил Иван Тимофеевич, сдерживая улыбку. – Он знает, где клад, но сам откопать не может. Он же призрак!
– А-аа! Понятно, – протянул мальчик. – Я же говорю: Крепость живая! Даже призрак имеется!
От рассказанной истории душа Стёпки пришла в полный восторг и радовалась так, что хотелось петь. Но Степан, к которому старый директор музея уважительно обращался на «вы», старался вести себя по-взрослому, серьёзно.
Не меньшую радость испытывал и Иван Тимофеевич, нежданно-негаданно встретивший вдруг такого благодарного слушателя.
– Пойдёмте, друг мой, я покажу вам галерею, – предложил экскурсовод.
Поднявшись по деревянной лестнице на крытую галерею, выходившую во внутренний двор, Иван Тимофеевич продолжил рассказ:
– Стена, соединяющая две башни в крепостной фортификации, называется «прясло». Западное прясло, между Кольчужной и Филиппьевской башнями, обустроено крытой галереей длиной около ста шагов.
– Девяносто четыре, – уточнил Стёпка.
– Что? – переспросил старик.
– Девяносто четыре шага, – повторил мальчик, растерявшись.
– Да… если быть точным, длина галереи составляет девяносто четыре шага взрослого человека. А откуда вы знаете?..
– Я не знаю. Я здесь никогда не был… Просто угадал… – пробормотал мальчик, будто оправдываясь.
– Интересно… Ну, пойдёмте к круглой башне, вернее – к её развалинам.
Пройдя
