Аластор тебя принёс. Дядя Дарун выбросил его, а я взяла, чтобы тебе потом вернуть. Это криолит. Дядя хотел назвать тебя в честь него.
– Девочкам дают имена цветов или имена благородных женщин, живших во времена Нерала Талима, а дядя решил назвать меня в честь какого-то камня? – усмехнулась Лит.
– Это я придумала тебе имя. Не знаю, почему мне пришло в голову именно это слово, – пожала плечами Диана и кивнула на камень. – Нунг сделал ему кольцо и шнурок.
В сердце девочки шевельнулась грусть.
– Спасибо, что сохранила его.
Она положила камень на стол возле свечи, порылась в сундуке и дала Диане одно из своих платьев.
– Это мамино. Носи, оно мне большое. И вот тебе шуба из горностая. Очень тёплая. Я носила её, но ты бери, тебе в пору будет.
Диана улыбнулась и поблагодарила. Глаза девушки закрывались от усталости, и вскоре она уснула.
Лит снова взяла криолит, поднесла к самому пламени свечи, просветив камень насквозь, и заметила в мутной белизне тонкую красную прожилку. Повертев кулон так и эдак, девочка надела его на шею и задула свечу.
Глава 10
Они стали жить в одной комнате, и, несмотря на разницу в возрасте, подружились.
Лит часто увлекала Диану на балкон, и сёстры долго сидели там в тёплое время года, смотрели на Вечное Дерево, на окрестности, на то, как пастухи гонят по тундре оленьи стада.
Диану пугал внешний мир, а Лит мечтала о том, что когда-нибудь отправится на рыбалку или на охоту, научится управляться с санями, и волки будут её бояться. В порыве ею овладевало возбуждение, и она носилась по балкону, представляя себя скачущей верхом на лошади. Когда мужчины уезжали на рыбалку, она долго смотрела им вслед и нехотя признавалась, что завидует им.
Когда все темы балконных разговоров заканчивались или становилось слишком холодно, сёстры сбегали вниз, грелись на кухне у печи и таскали лакомые куски мяса. Иногда ходили в храм. Это было единственное место за пределами дома, которое Дарун разрешал им посещать. Вместе с ними обычно отправляли какого-нибудь слугу или надзирателя.
Пока Диана молилась – а делала это она довольно долго, – Лит садилась на скамью и неотрывно смотрела на статую Нерала Талима, на его грозное лицо в рогатом шлеме. Иногда ей чудилось, будто каменные губы шевелятся, а однажды вообще показалось, что герой ей подмигнул, и девочка вскрикнула. Священник зашикал. Диана обернулась.
– Ты чего?
– Ничего. Кое-что померещилось, – сказала она и с опаской снова взглянула на статую.
Нерал Талим был неподвижен, но больше Лит не смотрела на каменного истукана столь пристально.
Зато её внимание переключилось на другие статуи. Она подолгу рассматривала каждую и со временем запомнила всё до мельчайших деталей: могла с закрытыми глазами безошибочно найти любую из них, описать, отмерить руками размеры.
В тени от статуи Нерала Талима девочка нашла интересный барельеф со странной фигурой прямо по центру: во-первых, она имела хвост, а во-вторых, колени были согнуты
