создать по ним базу данных и провести серию достаточно интересных исследований, некоторые результаты которых будут представлены ниже.
Проблема институтов. Что происходит с универсалистскими институтами в условиях фрагментации политического порядка? Поиски ответа на этот вопрос заставляют исследователей переосмысливать многие классические представления о политических институтах, составляющих своего рода «каркас» политий типа национальных государств. В частности, широкую известность получили работы Джоеля Мигдаля, в которых предложена новая концепция государства – «государство-в-обществе» (state‐in-society approach). Мигдаль отвергает постулаты о «моноцентричном» и автономном государстве и, напротив, фокусирует внимание на процессе «взаимосвязанности государства и иных социальных сил» [Migdal, 2001, р. 250]. Он доказывает, что, с одной стороны, даже если государство-state и пытается навязать универсальные модели поведения, в полной мере это никогда не удается, так как его усилия всегда встречают сопротивление различных партикуляристских групп. В реальности происходит непрекращающаяся борьба между государством и группами, которые «отстаивают различные версии того, как люди должны себя вести» [Migdal, 2001, р. 12]. С другой стороны, необходимо учитывать, что партикуляристские группы ведут борьбу за доступ к государству, и в случае успеха «целые сегменты государства могут быть захвачены людьми, которые стремятся к тому, чтобы использовать государственные ресурсы в своих интересах» [ibid., р. 54].
Оба этих тезиса, существенно меняющие теоретические представления о государстве-state, сегодня активно развиваются исследователями. Способность центра «быть единственным центром» (и в институциональном, и в культурном плане) фиксируется в концепции государственной состоятельности (stateness) [Ильин, 2008]7, а «сращивание» государства с отдельными партикуляристскими группами – в концепции «захваченного государства» («state capture») [Grzymala-Busse, 2008]. С точки зрения степени и состоятельности, и автономности современные государства демонстрируют качественные различия. В результате, отмечает М.В. Ильин, несмотря на то что все государства обладают такой стороной, как «статусность» (statehood) – принадлежность к сообществу государств, «сами эти суверенные члены мирового сообщества не обязательно политии одного определенного типа или даже одной природы» [Ильин, 2005, c. 15]. Между ними, строго говоря, обнаруживается не типологическое «родство», а «семейное сходство» – «сродство», «подобие свойств разнородных предметов» [Ильин, 2008, c. 15–16]. В рамках эволюционистского подхода к исследованию институтов это также фиксируется в категориях «аналогия» (внешнее сходство) и «гомология» (генетическое сходство) [Patzelt, 2011].
Сказанное справедливо и по отношению к другим институтам. Проанализировав в свое время выборы в Иордании, Элен Ласт-Окар пришла к выводу, что они «имеют иную природу», поскольку оказываются ареной для конкуренции по поводу патронажа, а не по поводу политических курсов правительства [Lust-Okar, 2006]. Речь здесь идет
Это не единственный подход к пониманию государственной состоятельности (stateness) [обзор подходов см.: Мелешкина, 2011].
