смазала ступни целебным соком. Ничего серьезного, заживет, в детстве и похуже бывало. Обулась. Ведьма говорила, нужно идти на солнечный склон через фруктовую рощу. Но в какую сторону направляться? Присела. Прикрыла глаза. Коснулась ладонями земли, прошептала свою просьбу. И чисто компас в глубине сознания заработал. Собрав нехитрые пожитки, двинулась дальше.
На Кавказе, где я родилась, на горных склонах много фруктовых лесов. Дикие яблони и груши, алыча и мушмула, кизил с барбарисом, а какие красивые, светлые рощи грецкого ореха! В этом чернолесье рай для животных и птиц. Богатый край. Мир, в который занесло меня неведомой силой, напоминал родные места, отзывался в груди ностальгией.
Так и добрела я в раздумьях до густых зарослей фундука. Сбросила катанку, достала чашу и давай собирать молодые, зеленоватые еще орешки. Ветки закачались. Прямо над моей рукой очутилась белка. Повела мокрым носиком, уставилась черными глазками. Не боится совсем. Я улыбнулась, раскрыла ладонь с парой сорванных орехов. Зацокала языком, призывая ее спуститься. Она перебралась на ветку пониже, но на руку не пошла. Хитрая. Схватила орех лапками, махнула пушистым хвостом и скрылась в густой листве. Забавно. Но и поосторожней надо быть. Такие заросли фундука любят дикие кабаны, даже медведь может зайти, полакомиться, а с ними шутки плохи. Я не решилась лезть вглубь кустарника. Прошлась по краю, сорвала немного орехов и увидела раскидистую яблоню, усыпанную спелыми, сочными яблоками. Воскликнула радостно:
– Вот и ужин, и ночлег! Солнце уже заходит, скоро темно станет, двигаться дальше опасно.
Набрала хвороста, камней, срезала кинжалом пару больших листьев лопуха. Расчистила возле яблони место, чтобы сухостой и старая листва не загорелись. Из камней выложила кострище. Выбрала самую сухую палку, сняла с нее остатки коры. На плоском камне, который я уложила в центре кострища, натерла кинжалом опилок с ветки, настрогала мелкой щепы для первой растопки. Достала кремень и огниво. Тупой стороной бебута натерла стружки с огнива. Подвинула к получившемуся металлическому порошку опилки и резко чиркнула по огниву кремнем. От вылетевших искр эта смесь сразу же воспламенилась. Потихоньку добавляя древесную стружку, сухую кору и мелкие веточки я развела огонь. А там уж и покрупнее хворост пошел в дело. Костер разгорелся, играя языками пламени, даря тепло, прогоняя опасность.
Я сорвала несколько спелых яблок. Срезала длинную ветку, обстрогала ее. Насадила на свой самодельный шампур пару яблочек, протянула к огню. Языки пламени облизывали тонкую шкурку диких фруктов. Та лопалась, и душистые капли сока с шипением падали на горящий хворост. Аромат печеных яблок разносился по всему лесу. Я сняла их, обжигая пальцы, на лист лопуха. Пока яблоки остывали, наколола орехов, используя вместо молотка увесистый булыжник.
– Такая вот у меня сегодня скатерть-самобранка, – усмехнулась, подкинув хвороста в костер. – Горстка ядрышек фундука, печеные яблоки. Чудо, а не ужин!
Правду
