и кастрюли – беспомощно, точно брошенные дети, оглядываясь вокруг и не понимая, что именно изменилось. Замерли нянечки: каждая вдруг устремилась мыслями к печальным закоулкам своего прошлого. Их потери, расставания, позабытые горести вдруг обрушились на них, завладев сознанием. Дети притихли, уняв свои игры, умолк веселый гомон, всех охватило предчувствие беды. Змену словно пронзила мыслью все три этажа, подвал и чердак – и ужаснулась. От тягостных чувств ей стало трудно дышать. Она кинулась к окну, распахнула его и, жадно глотая свежий яростный ветер, вдруг поняла: нужно бежать.
Мгновенно она влезла на подоконник, схватилась за край и свесилась из окна, нащупывая ногами карниз. Держась за оконную раму, она сделала два шага и вжалась в стену. Еще четыре шага, до железного ската. Ухватившись за угол, она смогла перевести дух и оглядеться. Второй этаж – ужасно высоко. Водосточная труба совсем рядом, но она выходит прямо к парадному крыльцу. Если Змену спустится по ней, ее непременно найдут! Страх вдруг накрыл девочку с головой – в отражении распахнутого окна увидела она открывающуюся дверь и знакомую фигуру. Позабыв об осторожности, Змену перелезла через водосточную трубу и, вытянувшись в струнку, замерла, прижавшись к стене. По яростному, злому крику она поняла, что побег обнаружен. Сердце ее наполнилось решимостью и упрямством, а страх быть пойманной пересилил прочие страхи. Преодолев карниз, она спрыгнула на крышу одноэтажного здания прачечной, что примыкала к главному зданию.
Покрытая густым мхом крыша заглушила звук падения, Змену легко перекатилась и встала, прислушиваясь. У привратной будки сторож возился с цепью и ошейником, игнорируя заливистый гневный лай. Кроха, догадалась Змену. Она торопливо пробежала по скату и беззвучно прыгнула вниз – в самые густые заросли крапивы, – и затаилась, пригибаясь к земле и не чувствуя ожогов. Двор был как на ладони. «Здесь нет безопасного места,» – подумала Змену. Да, зоркий глаз сможет разглядеть выцветший ситец сквозь листья крапивы, и что ей делать тогда, куда бежать? Убежище на чердаке было самым надежным, но и его раскрыли. Змену видела Наставницу в окружении одетых в траурно-черное людей. Она размахивала руками, указывала на окно их спальни – нет, предчувствие Змену не обмануло, искали явно ее. Она ни на секунду не поверила словам Наставницы. Мать бросила ее – Змену это помнила так же четко, как и свое имя. Но при мысли о матери не возникало тревоги, а эти незнакомцы внушали только безотчетный ужас.
Змену медленно подалась назад, и гибко, как кошка, выбралась из крапивы. За углом прачечной она распрямилась. Мысль, пришедшая в голову, была дерзкой и опасной. Единственное место, где сейчас ее не будут искать – спальня. Все сироты должны быть в столовой, в комнаты никто не зайдет. Если…
Змену уже со всех ног летела к черному ходу. Неведомо как ей удалось подняться по старой лестнице, что вела в подсобку, никем не замеченной, – ее искали на улице. Змену отворила дверь, как вдруг раздался легкий звук шагов. Кто-то шел сюда. Змену рванулась к спасительной лестнице –
