как на аукционе, ожидая, кто предложит больше!
Свят подумал ещё и выкрикнул:
– Шалава!
Бабушки, сидящие во дворе на лавочках, согласно кивали.
"Функция организма – главное препятствие на пути любого революционера. Исключение её хоть и представляется невозможным, всё же вполне достижимо и необходимо. Не стоит отвлекаться на обеспечение самого себя, нужно полностью посвящать борьбе и разум, и неразумный организм. Революционер – больше, чем человек, это живое знамя борьбы, не существо, а вектор. И единственное удовольствие, достойное его – искреннее удовлетворение от осознания осмысленности его устремлений."
6.
Следующие дни не принесли особых результатов, и дело революции не двигалось с места. На улице больше холодало, Свят ходил в пальто, но всё равно, после долгих блужданий, тело скручивалось в себя, и хотелось домой. В качестве развлечения он иногда садился в трамвай, тут же принимая вид сонного, упревшего от дальней дороги пассажира, и кондуктор обходил его стороной. Тогда Свят со спокойной душой обозревал проползающий город через мутноватое, с паутинами трещинок, стекло. Пространство увядало – серого становилось всё больше, а зелёного меньше, мусор стал бросаться в глаза, а бродячие псы бежали по обочинам медленно и понуро. Грустно было и Святу – ему уже надоели бессмысленные прения в кружках полоумных пенсионеров, он был готов к решительным действиям, но он был единственный в своём роде, хоть и предельно героичен в душе, но всё же недостаточно решителен, чтобы действовать в одиночку.
В салоне сидело несколько неудовлетворённых жизнью людей, тётки сжимали в руках пакеты, а единственный, кроме Свята, мужчина поправлялся пивом. Кондуктор, сухонькая, но бодрая старушка, взобралась на своё место и отключилась. Трамвай какое-то время петлял между гаражами и то ли парком, то ли свалкой, пока не выкатился аккурат к проходной винно-водочного завода. Время было дневное, поэтому вместо толпы рабочего люда в трамвай важно вошла шпана – два парня в кепках, совсем мальчишки, правда, один выглядел чуть постарше и посерьёзней, в ярко красных спортивных штанах, подчёркивающих его статус главаря шайки.
Не вынимая рук из карманов штанов, они прошли в конец салона и уселись, вытянув ноги. Пока к ним подбиралась старушка – кондуктор, ребята обменялись понятными только им шутками, и бешено засмеялись.
– Оплачиваем, – грозно сказала она. Свят, находящийся в непосредственной близости, непринуждённо уставился в окно.
– Мы сироты, – ещё смеясь, ответил старший. – Нас государство возит.
Старушка протёрла один глаз за очками, как бы счищая налипшую ложь.
– Справку давайте, – сказала она прежним учительским тоном.
– Дома забыли, – сказал второй, еле сдерживая смех.
– Вы поменьше хулиганьте, – сказала кондуктор, или транспортный пролетарий, по терминологии Свята.
Пока они привычно препирались, Свят подумал о том, что настоящая действенная сила, способная преобразить картину мира,
