старший, тот, что был в красных штанах. Он же подошёл к Святу, легко похлопал по плечу, направляя вперёд:
– Да ладно, угостим, мы не бедные. Ты за нас вступился, мы пацаны реальные, в долгу не останемся.
Пока Свят соображал, как нужно себя вести, его уже подвели к ларьку и налили в пластиковый стакан пенящейся жидкости из объёмной тары. Старший пил из горла, младший терзал бутерброд.
– Как жизнь, дядя?
Свят даже забыл на мгновение, что перед ним ребёнок – настолько деловитым и рассудительным тот казался.
– Жизнь? Да ничего, – философски заключил он и отхлебнул из стаканчика.
– А работаешь где?
– Нигде… – признался он.
Как ни странно, после первого же глотка этого ядовито-жёлтого пойла со вкусом плесени, ему стало хорошо и свободно, захотелось непринуждённого мужского общения, и, хотя архаровец в красных штанах мало подходил на роль приятного собутыльника, Свят предпочёл довольствоваться имеющимся.
Его признание, казалось, прибавило уважения в глазах шпаны, которая, как понимал Свят, в силу своего естественного противопоставления капитализму, неосознанно ценила любую внесистемность.
– А чем занимаешься тогда?
Свят глотнул ещё пивка.
– Слышал такое слово: революция?
– Слышал. А ты из этих, значит, революционов?
Свят гордо кивнул и подставил стаканчик для новой дозы.
– Я тебе сейчас объясню всю систему. Вот ты, например, простой ребёнок…
– Это кто ребёнок, ты, б… – начал было возмущаться младший, но собрат быстро его успокоил, отпустив подзатыльник. Свят сделал вид, что не заметил пикировки и продолжил:
– …А уже понимаешь мерзкую суть вещей, когда всё товар – и чувства, и слова, и отношения, и ты товар, причём дешёвый, и жизнь твоя – один длинный базарный день. Продаёшь, покупаешь, и не осталось ничего свободного от ярлыка с ценой. Ни еды, ни сна, ни любви, одно потребление. Вот с этим я и борюсь.
Парни уважительно покивали и предложили тост: "чтоб всё ништяк". Свят с удовольствием поддержал – ему тоже хотелось, чтобы всё было хорошо.
Ещё около часа Свят втолковывал ребятам особенности современной революционной борьбы, потом они взяли ещё пива и пошли к нему домой. Мальчишки слушали с неподдельным интересом, а старший товарищ не уставал делится с ними знанием о сути вещей.
Свят радовался, что ему удалось найти столь благодарных слушателей. "Пусть и дети вроде, – думал он между делом, – но их глаза разгораются всё ярче, а там, глядишь, и откажутся от маргинального образа жизни, перестанут пить, курить, сквернословить, обрастут мужеством, да и посвятят себя делу революции, а хотя бы и просто честными людьми будут."
Когда они подошли к дверям квартиры, Свят был уже довольно пьян и младшому приходилось подпирать его сзади, чтобы не допустить падения. На липком от пыли столе они продолжили братскую попойку.
– Мужество,
