парадной столовой нас снова представили императору и императрице, уже не торжественно, а по-человечески. Мы с Лантом поклонились, и я поймала на себе недоумённые и даже возмущённые взгляды присутствующих. Моё поведение нарушало принятый этикет, потому что дамам перед императором полагается делать глубокий реверанс. Но ещё при первых консультациях с церемониймейстером мы обсудили этот вопрос, упирая на то, что я полномочный посол и значит не должна делать реверансов перед кем бы то ни было. Оговорили тогда и обычай целовать руку, объяснив, что это запрещают нормы нашего родного мира, и что запрет возник после страшной эпидемии, распространявшейся как раз из-за таких обычаев. Эти объяснения и церемониймейстер, и сам Александр признали удовлетворительными.
Теперь на нас удивлённо смотрели десятка два человек – приглашённые к обеду высшие чины и стоящие вдоль стен лакеи и пажи. А я смотрела на стоящего всего в двух метрах от меня императора Александра. Молодой, довольно симпатичный белокурый мужчина казался высоким, выше Ланта, что меня немного удивило. Приглядевшись, я поняла, что это обман зрения. Специально или нет, но Александр надел модные сапоги на довольно высоком каблуке, светлые волосы взбиты в кок, несколько гротескный на мой взгляд и напоминающий причёску Элвиса Пресли, да и крой и цвет одежды прибавили фигуре императора статности и высоты. А Лант был в простых серых куртке и брюках и ботинках на цельнолитой невысокой подошве, довольно пышные волосы просто откинуты со лба. Вот и получалось, что если не присматриваться, император казался выше, хотя был ниже почти на ладонь. Забавно.
Мысли об этом шли у меня по краю сознания, потому что следовало приветствовать каждого из представляемых нам людей, одновременно слушая речь обер-шенка6 и читая высвечиваемые контактными линзами короткие справки. Императрица Елизавета, милая белокурая женщина, смотрела на нас с доброжелательным любопытством. Её сестра, принцесса Амалия, – намного сдержаннее, своим поведением больше соответствуя положению венценосной особы, чем младшая сестра. Князь Куракин, всё в том же кафтане с орденами и в башмаках с красными каблуками7, лишь величаво наклонил голову. Но больше всего моё внимание привлекли двое молодых мужчин. Первый – президент Коллегии иностранных дел граф Кочубей, с которым мы должны были официально встретиться только через день. Он пристальным оценивающим взглядом всматривался в нас, наверняка уже понимая, что мы – не профессиональные дипломаты. Второй – высокий, стройный и обещал через некоторое время стать даже тощим, но пока вполне мог пользоваться повышенным вниманием дам. Это был знаменитый князь Адам Чарторыйский, близкий друг и императора, и императрицы, российский политический деятель и в то же время ярый противник России. Если ничего не изменится, то через полтора года он станет министром иностранных дел. Однако интересный обед нам предстоит.
Лант, поняв, что сегодня он почётный гость, подал руку императрице,
О́бер-шенк – придворная должность. Второй класс по Табели о рангах, один из высших придворных чинов.
Красные каблуки – их имели право носить только высшие аристократы. Обычай пришёл из Франции и был популярен при дворах русских императриц. Ко времени Александра его придерживались только пожилые люди.
