Единорог дрожит. Она ласково гладит его по щеке:
– Не бойся, мой хороший. Мы почти закончили.
Она берет несколько емкостей и смешивает их содержимое в одной чашке. По комнате распространяется смрадный запах.
– Отлично! – говорит она и подносит чашку к его губам. – Пей!
Он морщится и пытается отвернуться, но она хлопает его по щеке и спрашивает:
– Или ты хочешь, чтобы я опять взяла плетку?
– Не-е-ет! – взвывает он.
– Тогда пей.
Он зажмуривается и выпивает.
– Зайка моя! – довольно вскрикивает она и отступает на несколько шагов.
Происходит магия. Раздается треск. Мужчина в костюме единорога увеличивается до размеров лошади.
– Ну вот! – довольно говорит женщина. – Теперь ты настоящий Единорог!
– У-у-у… – раздается вой.
Конец первой главы
Судьбоносный проснулся спустя девять часов не то что не выспавшийся, а будто уставший.
– Боже! Даже не разделся, – сказал он сам себе. – Пора завязывать с выпивкой.
Конечно же, алкоголиком он не был, но всегда бросал эту фразу, стоило ему перед сном употребить хотя бы двадцать граммов. Тогда отсутствие утренней бодрости он списывал на выпитое накануне спиртное, независимо от количества. В других же случаях, когда ссылаться было не на что, он говорил себе:
– Стареешь, Джо!
Эта фраза много лет назад была заимствована им из какого-то вестерна, название которого он уже и забыл. Помнил только сцену, где ковбой промахивается, стреляя из пистолета по цели, хотя до этого промахов не допускал.
Судьбоносный посмотрел на часы. Восемь утра по самарскому времени.
Кстати, со временем тоже интересная история получилась. С того момента, как Блок изобрел новый способ передвижения, хотя это и было совсем недавно, стрелки на всех космических кораблях стали идти по самарскому времени. Это он настоял. А связано все с тем, что сам он родом из Самары и работал там в ракетном конструкторском бюро, где сделали кучу открытий, запатентовали множество изобретений, изготовили массу ракет и космических аппаратов, но все, что получили в качестве символической благодарности, – памятник ракете-носителю на проспекте Ленина да это прозвище города: Самара космическая. Может быть, и так уже неплохо, но Блоку это показалось недостаточным и чуть ли не оскорбительным. Бывало, в разговорах с приятелями он возмущался:
– Всем известна классическая фраза: «Хьюстон, у нас проблемы». И весь мир знает, что Хьюстон – центр космонавтики в Штатах. Ну хорошо. А у нас? У нас что? Да ничего. Кому о нас известно? Только про Москву и знают. И ладно бы с одним космосом так. Так нет же. Вот даже в поездах московское время? Поезд Хабаровск – Владивосток, отправление в два часа ночи. Московские два часа ночи. А ничего, что разница во времени составляет семь часов, и до того, сколько сейчас в Москве, во Владивостоке дела никакого нет? А если бы…
И вот настал этот момент «если бы». Когда
