вознаграждение – мешочек с золотыми монетами. Но юноша, получив награду, вдруг ощутил, что жизнь его кончена. Работа завершена, а значит, не видать ему больше прекрасную Адель, не любоваться тёмными локонами и белоснежными плечами. Пытаясь заглушить тоску, очень быстро спустил он все деньги в кабаках и трактирах.
Как-то вечером вернулся художник с очередного кутежа в свою съёмную комнатушку. В ярости сломал мольберт и кисти, а потом бросился на кровать и пожелал отдать всё на свете, только бы прекрасная Адель полюбила его.
«Ничего не жалко, – думал юноша. – Да и нет у меня ничего, кроме никчёмной жизни».
Но судьбе было угодно выполнить его желание. На следующее утро в дверь настойчиво постучали. На пороге стояла Адель. Спросонья художник не мог поверить глазам. Губы девушки клялись ему в вечной любви, а глаза смотрели с теплотой и нежностью.
Молодой человек был на седьмом небе от счастья. Поспешил он к вельможе – просить руки его дочери.
– Что ж, не таким я видел будущее Адели. – Покачал лысой головой толстяк. – Ну да ладно, с таким даром, как у тебя, и при правильном подходе – без денег не останетесь.
Сыграли влюблённые свадьбу, построили дом на щедрое приданое невесты, стали ждать первенца.
И вот пришло время художнику снова браться за кисти, но как ни старался, руки не слушались. Картины выходили пустые и бездушные. Постепенно стал догадываться он, какую судьба взяла с него плату. И сначала она не показалась ему слишком высокой.
«Я ведь не только талантлив, но и мастеровит, – успокаивал он себя. – Проживу и так. Разве может сравниться какой-то дар с улыбкой любимой? Разве может он поспорить с теплом её объятий?»
Тесть художника тоже надежды не терял. Помог зятю организовать выставку. Одели картины в богатые рамы, вывесили в просторных залах. Но затея провалилась – с холстов на гостей смотрели безжизненные пейзажи и лица, похожие на маски. Лишь портрет Адели, написанный до свадьбы, был всё так же прекрасен и притягивал взоры. Но тем сильнее ощущалась разница между ним и новыми картинами.
Пошли слухи, что художник растерял мастерство, что источник его творчества иссяк.
Тогда-то понял юноша, что был для него дар не просто умением, а искрой, неотъемлемой частью его самого. Выпросив у судьбы любовь, потерял он не только талант, но и самого себя.
Что до любви, то и она, как водится, вскоре пошла на убыль. Вот уже не такой белой начала казаться художнику кожа молодой жены, не такими алыми губы. А голос и вовсе стал походить на карканье.
«Как я мог поменять свой дар на неё?» – удивлялся он, глядя, как беременная жена неуклюже передвигается по комнате.
Стал художник вновь пропадать в трактирах и кабаках, а однажды, вернувшись с очередного кутежа, ударил подвернувшуюся под руку жену, выместив на ней своё отчаянье. А потом рухнул без памяти на кровать и пожелал отдать всё, лишь бы дар к нему вернулся.
Но на этот раз судьба не пошла на сделку,
