распоряжения своим людям. Спустя четверть часа Саксум – без коня, без оружия и даже без своей дорожной сумки – уже находился в этой комнате в маленьком домике на склоне горы. Больше всего на данный момент его волновала судьба Кепы, который вчера остался в шатре «Великого Вождя».
– Не нравится мне всё это! – вслух сказал ящерке декурион. – Ох, как не нравится! Как бы чего не вышло! Понимаешь?!
Геккон ничего не ответил, ему было явно не до человеческих проблем и переживаний – он ловил мух…
Послышались шаги, и в низенькую дверь, пригнувшись и задев мечом за косяк, вошёл вчерашний «кентурион».
– За моя ходить, – поманил он рукой Саксума. – К Такфаринас ходить. Быстро давай!
– Наконец-то! – пробормотал декурион, поспешно подымаясь со своего жёсткого ложа.
Он подхватил плащ, отряхнул его, накинул на плечи и вышел вслед за своим провожатым.
Такфаринас ждал их на улице.
– Так ты говоришь, что проконсул хочет заманить меня в ловушку? – сразу, без предисловий спросил он Саксума, уперев ему в лицо взгляд своих стальных немигающих глаз.
– Да, Юст, – сказал декурион, он не успел застегнуть пряжку плаща и теперь придерживал его рукой у горла.
– И ты говоришь, что я не должен идти в поход на Кесарию?
– Да.
– И ты говоришь, что пришёл ко мне, чтобы драться вместе со мной с романцами?
– Да, Юст, – сказал Саксум.
Такфаринас помолчал.
– Пошли! – он круто повернулся и быстро зашагал вниз по склону.
Саксум поспешил следом. Сзади глухо бухал подкованными калигами «кентурион».
Они спустились к подножью горы, свернули в кривую узкую улочку, прошли по ней с полсотни шагов, снова свернули, на этот раз вверх, в гору, и наконец остановились возле большого глинобитного дома. Здесь Такфаринас вновь повернулся к декуриону.
– Слушай меня внимательно, Симон, – хмурясь и потирая свой беспалый кулак, сказал он. – Смотри, что получается… Я готовлю поход на Кесарию. Давно готовлю. Уже четыре месяца. Я готовлю свой главный поход за все семь лет этой дурацкой войны. Я собираюсь в этом походе решить все вопросы и с Долабеллой, и с этим заносчивым мальчишкой Птолемеем. Я скопил небывалые силы – у меня ещё никогда не было столь мощной армии! – и я собираюсь нанести решающий удар… И тут появляешься ты. И говоришь, что Долабелла тоже хочет, чтобы я отправился в поход на Кесарию. А хитроумный Карзиан окольным путём доносит до моего сведения, что золото африканских царей перевезено из Кирты в столицу и что легион Долабеллы якобы разут, раздет и обескровлен… А я, между прочим, и без него знаю и про то, что золото перевезено в Кесарию, и о состоянии дел в Третьем легионе. И я полагаю, что советник Карзиан догадывается о том, что я знаю об этом… И вот тут возникает законный вопрос – а не является ли всё это хитрой игрой старой лисы Карзиана?.. Игрой, которая имеет своей целью заставить
