Всё тело затекло от неудобной позы. Щиколотка, как я и опасалась, распухла, и до неё не дотронуться, в горле першит, кажется, я сама заболела. Но всё это сейчас неважно, тяжело поднимаюсь, подхожу к постели и облегчённо выдыхаю. Больному полегчало, это видно невооружённым глазом: лицо порозовело, дыхание мирное, лоб сухой и на ощупь прохладный. От прикосновения он просыпается и некоторое время смотрит на меня, а потом вяло улыбается.
– Привет, родная. Выглядишь ужасно, – голос ещё слабый, но улыбка внушает оптимизм.
– Ты и сам не красавчик, – отвечаю я и, порывшись в коробке, протягиваю ему антибиотик. – Надо выпить, и не спорь.
– О, я и не собирался, – он покорно принимает таблетки, запивает водой из стакана, а потом хмыкает и задаёт неожиданный вопрос: – Знаешь, что особенно странно?
Я лишь отрицательно мотаю головой, и он продолжает:
– Чувствую себя как с дичайшего похмелья: башка раскалывается, всё тело ломит, мутит, но точно помню, что не выпил вчера ни капли.
– Спи, – убираю пустой стакан и хочу уйти, но он хватает меня за запястье и вынуждает склониться над ним.
– Ты что провела ночь в кресле у моей постели?
– Нет. С чего ты так решил? – я смущаюсь и, кажется, краснею.
– Лицо мятое, – Ксандр поднимает руку и дотрагивается до моей щеки. Пальцы скользят ниже, задерживаются на подбородке.
Я вздрагиваю, но не шевелюсь. Он очень нежно проводит кончиками пальцев по губам, и мне дьявольски хочется ответить на ласку, но вместо этого перехватываю его ладонь и укладываю поверх одеяла.
– Спи. Я приду через пару часов и принесу поесть.
Он прикрывает веки и, как мне кажется, сразу же засыпает. Теперь я наконец-то тоже могу отдохнуть.
У себя принимаю ванну, глотаю пару таблеток обезболивающего и усаживаюсь на постель. Некоторое время сижу и смотрю прямо перед собой. В горле дерёт так, будто вчера я обедала наждачной бумагой. Нужно подняться и пойти вниз на кухню, чтобы перекусить, но я не могу себя заставить. Решаю недолго полежать с закрытыми глазами прямо так, в одежде.
– Всего пару минут, – бормочу под нос и укладываюсь на подушку.
Конечно, я тут же засыпаю, а когда открываю глаза, солнце бьёт в окна, оставляя красивые тени на салатовом ковре. Несколько минут лежу с открытыми глазами и смотрю на этот причудливый узор, а потом спохватываюсь и резко сажусь. Часы на моей руке показывают половину второго. Я проспала почти пять часов, и сон определённо пошёл мне на пользу: горло не болит, голова ясная, и я ощущаю зверский аппетит.
Я иду в ванную, умываю лицо прохладной водой, несколько минут критически оглядываю себя в зеркало: живая, хотя и помятая. Переплетаю растрепавшуюся косу и, переодевшись в чистое, спускаюсь на кухню, заметно прихрамывая.
В доме стоит мёртвая тишина. Она давит на уши и заставляет постоянно пугливо
