Мы разворачиваем кресла лицом к окну, пьём тёплое вино и любуемся закатом.
На несколько мгновений мне кажется, что всё хорошо: мир не съехал с катушек; мне не нужно больше никого убивать; мужчина рядом со мной не случайный любовник, а наши с ним отношения вовсе не от отчаяния – но это лишь мираж. Солнце садится, розовые облака постепенно теряют яркость и вскоре становятся серыми, как на негативе старой плёнки, и это приятное чувство проходит.
– Я собираюсь убить их всех, – говорю я вслух, Ксандр вздрагивает и смотрит на меня как на безумную. – А ты должен мне помочь.
Глава 5
– Я ведь даже не мог предположить, что всё это кончится так, – Ксандр отпивает из высокого бокала глоток пива и смотрит на меня. – Думал, правительство введёт войска, и народ успокоится.
Я киваю. Никто тогда не мог предположить. Мне кажется, даже Стефан не понимал, чем всё обернётся. У нас была армия, полиция, мы жили в рамках закона, соблюдали правила, и такое могло привидеться нам разве что в жутких кошмарах.
Сегодня у нас отличный ужин: жареные свиные колбаски, консервированный горошек, картофельное пюре из порошка и чудесное ледяное пиво. Сорт не мой любимый – тёмное, из запасов Морица, но я рада и этому. Я тоже отпиваю из своего бокала, утираю рот тыльной стороной ладони и закидываю в рот кусочек колбаски. Она в меру острая и сочная. Удивительно, учитывая, что она пролежала в морозильной камере как минимум полгода.
С того вечера, когда мы переспали в гардеробной, прошло уже три дня. Мы лишь однажды вышли наружу, чтобы забрать «порше», остальное время в основном провели в постели. Я никогда не была помешана на сексе, но сейчас мне хочется близости с ним почти постоянно, а Ксандр совсем не против. Но этот нежданный медовый месяц не может продолжаться вечно, мне нужно взять себя в руки и заняться делом. Нога почти не болит, опухоль спала, и я хожу, даже не прихрамывая. Ксандр тоже чувствует себя здоровым, несмотря на прерванный курс антибиотиков. Нам хорошо вместе под защитой высоких стен. Мы могли бы прятаться тут вечно, совершая редкие вылазки за провиантом. Но я не могу позволить себе такую роскошь как нормальная жизнь, да и он не может. Я вижу это по его взгляду, по тоске в глазах, по крикам, с которыми он просыпается посреди ночи и не может уснуть до утра, по тому, что порой он уходит на несколько часов, а возвращается совсем разбитый. Ксандр страдает, так же как и я, но в отличие от меня, ему, похоже, есть что терять.
Сегодня мы впервые заговорили о прошлом. Я снова спросила его про заправку и банду, и он согласился рассказать всё.
– Ты ведь помнишь, с чего это всё началось? – спрашивает он, и я снова киваю. – Если бы я мог что-то исправить в прошлом, сделал бы всё, чтобы они не расстреляли президента.
– Это началось значительно раньше, – возражаю я, и у меня есть причины для этого. – К тому же – она заслужила смерти.
Убийство президента, конечно, сильно укорило распад привычного мира, но первым шагом к пропасти стал её указ о создании первых гетто для заражённых.
