обращаетесь?
– К невесте, мессир граф!
– Но… но ведь это же Флоранс, а не Доминик, падре.
– Вы ошибаетесь, – сурово сказал капеллан. – Это именно Мари-Доминик! Прошу вас, снимите с неё вуаль и убедитесь сами!
Дом вдруг очень захотелось упасть в обморок. «Пожалуйста, Господи, позволь мне лишиться чувств! – взмолилась она так горячо, как никогда еще не обращалась к Всевышнему. – Ну почему я не могу потерять сознание и не видеть всего этого? Какой позор!..» И она крепко зажмурилась.
Отец подошел к ней, поднял вуаль… И отступил, пораженный. Дом услышала, как ахнули вместе её сестры и Пьер с Филиппом:
– Мари-Доминик!
– Открой глаза и посмотри на меня, – хриплым голосом приказал граф. – Немедленно!
Она открыла глаза. Во взгляде отца она прочитала – нет, не ярость, не бешенство… А лишь глубокое, искреннее горе, печаль, которые больше ранили сердце Дом, чем самая ужасная вспышка отцовского гнева.
– Зачем ты это сделала, дитя моё? – спросил тихо и мягко Руссильон.
Она закусила губу и замотала головой, отказываясь отвечать и чувствуя, что слезы вот-вот брызнут из глаз.
– Ты понимаешь, Мари-Доминик, ЧТО ты сделала?
– Я… я… это была просто шутка, папа… – пробормотала девочка.
– Шутка? Дочь моя! Ты только что обвенчалась с герцогом Черная Роза!
– Нет, папа… подожди! Ведь герцог женился не на мне… а на Мари-Флоранс!
– Нет, – вмешался очень бледный и серьезный отец Игнасио, – он женился именно на тебе. Ты стояла с ним перед алтарем, ты дала все положенные обеты, и тебе он надел на палец обручальное кольцо. Я вовремя, хвала Создателю, увидел твой обман. У вас с Мари-Флоранс одинаковое первое имя, – а я ни разу не произнес имени твоей старшей сестры. И теперь ты, Мари-Доминик – законная супруга герцога!
– Жена… жена Черной Розы?.. Правый Боже!!! Никогда! – потрясенно прошептала Дом.
О, что она наделала?
– Зачем, дочь моя, зачем? – восклицал отец, тряся её за плечи.
Но тут де Брие, который, как и все в часовне, сначала удивленно следил за этой сценой, но затем явно развеселился, сказал, обращаясь к старому графу:
– Умоляю вас, господин де Руссильон, пощадите новобрачную! Ведь сегодня – самый важный день в её жизни! Будьте к ней снисходительны, прошу вас. Ничего ужасного не случилось, – герцог же сказал, что готов жениться на любой из ваших дочерей!
Слезы все-таки полились из глаз Доминик. Размазывая их по своему набеленному Элизой лицу, она вдруг увидела, как переглядываются между собой и мерзко улыбаются оруженосцы Черной Розы. Девочка задохнулась от ярости и унижения. Два подлых негодяя! Особенно Жан-Жак! Зачем, зачем она пощадила его там, на площадке!..
В это время в часовню вбежали Элиза (она потихоньку покинула храм и сейчас вернулась с Флоранс, которой по дороге
