не представляли себя работниками Министерств. Они проживали свои короткие жизни на фермах или заводах. Первые включали в себя разведение птиц и овец, обеспечивая Шахрай мясом, молоком и шерстью. Для любителей шелка в городе разводили бабочек-шелкопрядов – дело трудоемкое, но высоко ценимое городскими модницами. В шахрайских теплицах росло множество растений, но самым важным продуктом оставался картофель, возведенный в ранг главной пищи любого стола. Где-то наверху даже стоял памятник этому корнеплоду.
Аян сморгнул. Перед ним проплывал этаж культурного центра Шахрая. Новый Театр заслуженного артиста Бисека Шанно ослеплял белоснежными стенами. Будучи подростком Аян посещал спектакли и с тех пор решил, что ему не нравится кривляние актеров на сцене. Особенно, когда нужно проявлять творческий взгляд и видеть в располневшей уважаемой матроне молодую героиню любовной трагедии.
Театр скрылся где-то наверху и показалась Гимназия Губернатора Зинура Второго, одна из немногих заполненных школ в городе. В ней, как и везде, преподавали религию, основы семейных традиций и базовые знания, такие как арифметика и чтение. В заведение попадали дети из привилегированных семей и нередко ученики с высшими баллами из других школ – Министерство Науки тщательно отбирало будущие таланты.
– Аян, стань ближе, – попросил Сейт, когда лифт остановился напротив улицы дорогих частных домов.
Стеклянная дверь двинулась в сторону и в лифт вошел шарообразный мужчина с лоснящимися жиром щеками и плешивой бородой. Круглая, размером с куриное яйцо, пуговица на отливающем зеленью бархатном жилете вот-вот готова была издать предсмертный стон и выстрелить Аяну в лоб. Он посторонился и сжался в угол рядом с Мирасом.
– Монке! Дорогой, здравствуй! К Губернатору? – Толстяк пожал руки Сейту и юношам, заняв в лифте столько же места, как и все семейство.
– Аман, рад приветствовать, – вежливо ответил Сейт. – Да, ты ведь тоже приглашен?
– Коне-е-ечно, ну а как же! Вот только заскочу в Совет, – ответил толстяк перед тем, как лифт тронулся вновь. – Ох, Шанша, ненавижу лифты! – Он промокнул гигантским, как скатерть, платком вспотевший лоб.
Перед лифтом прошествовал ряд заведений, баров и ресторанов. В некоторых из них проводили «вечера знакомств». На них, под чутким наблюдением кумушек молодые, не обремененные брачными контрактами люди знакомились с не менее молодыми приятными людьми. Такие вечера были поставлены на поток и приносили немало денег организаторам. Аян знал, что иногда представители девушки (а нередко и парня) могли внести щедрые пожертвования в «вечера», только бы их дитя попало именно на тот, где будет отдыхать холостой отпрыск хорошей семьи.
– Моя бы воля, я бы эти проклятые будки! Ну да ладно, нам некогда разъезжать: работы как всегда, сам знаешь. В Министерстве Экономики снова какой-то переполох, вечно у них что-то не сходится! А нам в Совете приходится разгребать их отчетность! Даже сегодня. К чему такая срочность? – Он недовольно надул губы и покосился на Сейта. – А ты рано,
