посмотреть студию! И тогда-а, если им понравится, они сделают предложение!
Хотя лицо Минни Маус оставалось непроницаемым, про брачный ритуал с галереями она говорила торопливо и с прилежным отчаянием ребенка, которого заставили выучить стих и рассказать его на сцене. Очевидно, эта тема волновала ее гораздо больше трэш-арта. Меня тоже разбирало любопытство. Я ведь никогда до этого не бывала в среде Свободных Художников и очень хотела выяснить, как устроен этот мир. «Открытия», «выставки», «куратор» – все эти слова звучали сладко и таинственно, как конфеты в еще не открытой коробке. Однако, описанный ею путь казался мне сомнительным и ненадежным.
– А что, если художник, по старинке, сам приходит в галерею с работами? – с надеждой спросила я.
– Происходит насилие! Извини, но это не очень вежливо по отношению к галерее! Художник не должен отнимать у галереи самое большое удовольствие и приз! Галерея хочет открывать новые имена сама! Нужно ждать, пока тебя откроют. В этом весь смысл!
Ждать, пока тебя откроют… Все наоборот! Коробка с конфетами – это я. Мой первый контакт со Свободным Художником проходил скверно: я уронила искусство и спалилась на незнании элементарного этикета в общении с галереями. Но увы, это меня не остановило:
– Ну хорошо. А дальше что? После того, как тебя «откроют»?
– Выставка!
– Прекрасно. И это деньги?
– Нет, что ты! Количество художников, зарабатывающих на выставках, ничтожно.
– Тогда зачем выставка?
– Чтобы о тебе узнало как можно больше людей!
– Зачем?
– Чтобы были еще выставки, более престижные! О тебе узнает еще больше людей!
– И тогда наконец деньги?
– Возможно. Но в целом, лучше на это не рассчитывать!
– А на что же тогда рассчитывать? Как-то же нужно жить?
Минни Маус вдруг закрыла ладонями лицо и запрокинула голову, будто у нее пошла носом кровь. Я не понимала, что происходит, пока она не разразилась пронзительно высокими переливами, как будильник. Она смеялась.
– Их-хи-хах-и! Ну не за счет искусства же! Чтобы заниматься искусством, нужно быть свободным человеком!
Минни Маус так и ушла, развеселившись, а я осталась стоять с открытым ртом, будто кто-то вложил туда невидимый теннисный мячик, как той удивленной змее.
Моя студия была простой просторной комнатой с кирпичными стенами и свисающими с потолка лампочками, как после ремонта. Посередине – стол, у стен – шкафы, полки для материалов, раковина и пара стульев. Часть комнаты у окна была огорожена для спальни – кровать, тумбочка и шкаф, как в обычной гостинице. Окно выходило на фасад великолепного отеля в стиле ар-деко. Строгую геометрию оконных рядов нарушал полуголый курильщик, высунувшийся по пояс, чтобы дым не проникал в комнату. Поток людей внизу оставался таким же плотным.
Минни Маус сказала, что здесь всегда так («Это улица Нанкин!
