и большим пальцем сдвигает рычажок предохранителя. Два набитых дробью патрона «гитторп» ждут своего часа.
Он осматривается. Искореженные ветром кусты можжевельника хоть и невысоки, не больше полутора метров, но растут так густо, что разглядеть за ними что-либо почти невозможно.
Он прислушивается. Тишина. Наверное, показалось. Бывает такое, особенно когда весь день один.
Он ждет. Дыхание спокойно, торопиться ему некуда. Зайцы не выносят ожидания, нервы не выдерживают – срываются с сидки и мчатся куда-то огромными нелепыми прыжками. И тут остается только спокойно прицелиться. Выстрелить и подобрать дергающееся тельце.
Еще немного, и можно двигаться дальше.
Ветер меняет направление, и он явственно чувствует запах пота и промасленной одежды. Едкий запах немытого человеческого тела.
Люди. Где-то рядом люди.
Он поворачивается направо, не снимая палец со спускового крючка, и замечает пару испуганных глаз. Совсем рядом, в кустах.
Грязная физиономия, вьющиеся волосы. Человек лежит, почти вжавшись в землю. Зеленые мешковатые штаны.
Военная форма.
Солдат. Солдат без каски, без оружия, солдат чужой армии.
Нильс поднимает ружье. Сердце колотится все сильнее, он ощущает его удары даже в кончиках пальцев.
– Выходи.
Солдат открывает рот и что-то говорит. Не по-шведски, или, может быть, какой-то диалект… нет. Не диалект. Похоже на немецкий.
– Что? Что ты сказал?
Солдат медленно поднимает руки, и Нильс видит грязные, потрескавшиеся ладони и внезапно замечает, что за его спиной есть еще кто-то. Он там не один. Второй солдат, тоже в грязной гимнастерке, медленно поднимается на ноги. Вид у обоих загнанный.
– Bitte nicht schiessen[5], – еле слышно произносит тот, что стоит поближе к Нильсу.
8
Юлия вернулась в дом, нашла телефон, позвонила Герлофу и рассказала, что произошло. Она нашла Эрнста в каменоломне. Он мертв.
Герлоф понял, разумеется, что она говорит, но почему-то его больше занимало, как звучит голос Юлии. Напряженный, взволнованный, это понятно, но без дрожи. Похоже, держит себя в руках.
– Значит, Эрнст мертв.
Молчание.
– Ты уверена?
– Я же медсестра.
– В полицию позвонила?
– Я позвонила с мобильника в неотложку. Они кого-нибудь пришлют. Но «скорая» ему не нужна… Слишком поздно. – Юлия помолчала немного. – Полиция, конечно, тоже приедет, даже если это несчастный случай. Он…
– Я еду, – сказал Герлоф. Решение пришло в ту же самую секунду, когда он произнес эти слова. – Полиция, ясное дело, скоро объявится, но я тоже приеду. Сядь там у него на диване и жди.
– А что мне остается делать? Буду тебя ждать.
Странно, голос звучит почти спокойно.
Он положил трубку и сидел несколько минут за столом, собираясь с силами.
Эрнст.
Пожалуйста, не стреляйте (
