книгу – судя по закладке, он дошел до середины.
Я не могу устоять перед соблазном обшарить ящики. В туалетном столике обнаруживается коробка с сигарами, чей запах хорошо мне знаком – сигары он тоже предпочитает кубинские. Рядом – пачки купюр, невероятная уйма денег. На Кубе отец на всякий случай держал деньги в сейфе. Тот факт, что Энтони не видит необходимости их прятать, свидетельствует о его высокомерии и богатстве, а еще, возможно, о том, что он чувствует себя в безопасности. Если он действительно связан с мафией, как казалось на Кубе, значит, его слишком боятся и воровать у него не станут.
Носовой платок; я подношу его к лицу – в нос тут же бьет запах его одеколона. Я опускаю взгляд. Из глубины ящика…
На меня смотрит холодное дуло пистолета.
Я резко захлопываю ящик.
Ничего удивительного в том, что такой, как Энтони, имеет оружие, но одно дело – ночами мучиться бессонницей из-за странных догадок, а другое – увидеть все своими глазами.
Дверь спальни открывается.
Помимо пиджака, Энтони снял жилет и расстегнул две пуговицы белой рубашки.
Я сглатываю.
Это уже не тот мужчина, с которым я целовалась на пляже несколько часов назад; при виде пистолета, другой составляющей его жизни, старые страхи обрушиваются на меня с новой силой.
Разве можно быть хорошим, добрым человеком и в то же время ежедневно соприкасаться с насилием?
– Ты прекрасна, – чуть слышно шепчет Энтони. – Черт, «прекрасна» – это слабо сказано.
На мне белоснежная кружевная сорочка, почти не оставляющая пространства для фантазий. И, без ложной скромности, мама наставляла меня, что, ублажая мужа, я сделаю свой брак более сносным – блеск в глазах Энтони, то, как он пожирает меня взглядом, доказывают, что я на правильном пути.
– Иди ко мне, – призывает Энтони.
Я направляюсь к нему на трясущихся ногах, по коже разливается жар. Мое тело покрывает ажурное кружево и тончайшая полупрозрачная ткань, я почти что голая сейчас перед ним.
Не дойдя до него, я останавливаюсь. Сделать последний шаг выше моих сил.
– Ты напугана.
– Я никогда не делала этого раньше.
– Я не собираюсь причинять тебе боль, – он вздыхает. – Знаю, что тебе обо мне наговорили.
– Дело не только в этом.
– Но это все осложняет, так?
– Да.
– Там, где я вырос, если тебя боятся и считают способным на все, это только на руку, – говорит Энтони. – Со страхом приходит уважение, без которого этот мир выбрасывает тебя за борт. Когда я был маленьким, отца застрелили на улице на моих глазах, потому что он задолжал не тем людям. Сумма была небольшая, но они это сделали, чтобы другим было неповадно.
– Мне очень жаль…
– Тогда я понял, что тоже должен быть сильным, чтобы обезопасить себя и людей, которые мне дороги, и удержать то, что я построил. Настолько сильным, чтобы никто не посмел еще раз что-нибудь
