многовековую пыль. – Тысячу девятьсот десятый год.
– Ого, это же триста лет назад, – с безумным блеском в глазах, произнёс Кевин.
– Здесь имена и истории болезней, – проговорила я, перебирая почерневшие и отсыревшие карточки, на которых сложно было разобрать, что написано. – Сара Уитнор, диагноз – острая мания. Том Фуллер, диагноз – депрессивное расстройство…
– Тут ещё есть, – подбирая другую стопку, стала перебирать Ибби. – Уильям Майнор, диагноз – ранее слабоумие, Сильвия Адамс – меланхолия…О, да тут и серийные убийцы содержались… Правда, имени не рассмотреть, чернила выцвели совсем.
– Ребят, а куда подевался Майкл? – прервал наше занятие Кевин.
Окинув глазами комнату, я подскочила к выходу из неё:
– Майкл?
– Да он стопудово прикалывается, ребят. Вы чего, не знаете его.
– Майкл, это несмешные шутки, от слова совсем, – послышался голос Питера за спиной.
Ответа не было. Только глухая тишина.
Вытащив пистолет и сняв его с предохранителя, я двинулась вдоль коридора, заглядывая в каждую комнату.
– Чёрт, Ева! Я же говорил, что разделяться нельзя, – беспокойно прошептал Питер, схватив меня за локоть.
– Да, прости. Ты смотри по левую сторону палаты, а я по правую.
Я не из пугливых, но эта глухая тишина с каждой новой комнатой бьёт по слуху всё громче и громче. Страх начинает разливаться вязким веществом по венам и артериям. Я пытаюсь дышать, как можно тише, чтобы собственное дыхание не мешало услышать посторонние звуки.
Заглядывая в очередную комнату, оглянулась посмотреть, где Питер, как меня резко кто-то дёрнул в неё, закрыв рукой рот. Моментально придя в себя, я со всей силой лягнула то место, где по моему определению должно быть колено, и как только хватка ослабла, с разворота заехала рукоятью пистолета по голове. Тень застонала и осела на пол.
– Ева, какого лешего? – держась за скулу, простонал Майкл.
– Ева! – забегая в комнату, громче, чем стоило, позвал Питер.
– Майкл! Это у тебя какого лешего происходит в мозгах?!– прошипела я. – Мы за тебя испугались… А ты… Следующая такая шутка, может закончиться для тебя очень плохо.
– Что? Пристрелишь меня?
– Нет. Но когда реально понадобится помощь, тебе просто не поверят, – повернув в сторону двери, с этими словами я вышла из комнаты.
За спиной я слышала, как Питер пытается доступным им методом, объяснить Майклу, чем чреваты такие шутки. Но мне было всё равно. Злость во мне кипела сильно, и настроения, продолжать эту экскурсию в прошлое, уже не было.
Дойдя до ребят, сообщила, что выдвигаемся обратно. Моё настроение они поняли, и не задавая вопросов, двинулись к выходу.
На обратном пути все молчали. Никто не решался нарушить тишину.
Когда мы дошли до стены, то Бобби нигде не было видно. Хотя по договоренности, он должен был ждать нас на вышке
