Дно засасывало вниз, впереди виднелась водная плёнка, но я никак не могла дотянуться до неё. Меня вытащили, виновника наказали, но травма осталась. Это чувство отсутствия контроля над ситуацией и животных страх.
Время показывало без пятнадцати минут шестого. Дойдя до раковины, умылась ледяной водой, чтобы хоть как-то прийти в себя. Когда не помогло, залезла под прохладный душ.
Вернувшись в казарму, я заметила, что все уже встали и собирались на утреннюю пробежку.
– Кадеты Ибби Рамос и Ева Данн, в зал Совета, – прозвучал приказ нашего командира.
Майор Хант выглядел спокойным и как всегда собранным, словно ночью ничего не произошло.
"Вот бы мне его выдержку"
В зале уже ждали отец с Сицилией и ребята. Командир зашёл вслед за нами, прикрыв дверь.
Если сказать, что отец был зол, то это вовсе ничего не сказать. По кабинетному метали молнии, их буквально можно было ощутить физически.
– Мне даже не нужно спрашивать, кто зачинщик этой выходки, это и так понятно, – разрезал пространство холодный тон отца.
– Да, пап, это я всё затеяла. Ребята здесь ни при чём.
– Во-первых, для тебя я сейчас генерал Данн. Во-вторых, у ребят должны быть свои мозги. Будь они у них на месте, то отговорили бы тебя.
– Я всё равно бы пошла. Они просто не захотели отпускать меня одну.
– Генерал Данн, Ева ни в чём не виновата, это была моя идея. Я…
Не успел Питер договорить, как отец его тут же перебил, стукнув кулаком по столу:
– Не смей прикрывать её! Она думает только о себе, и о своих эгоистических желаниях. Твои геройский жест уважается, но для этого не время и не место.
Я никогда не видела, чтобы отец разговаривал на повышенных тонах, а чтобы выходил из себя, это вообще нонсенс. Всегда собранный и холодный, как айсберг генерал Александр Данн. Тогда в кабинете, оказывается, это были ещё цветочки. А вот они лютики.
– Ситуация за стеной сейчас не очень спокойная. Поэтому ваша выходка могла стоить вам жизни. Вы даже не были достаточно экипированы, про оружие я вообще молчу.
– Генерал, тогда расскажите нам про эту ситуацию, чтобы мы понимали, – притворно милым голоском, произнесла я.
– Перестань паясничать. Я не имею права распространять эту информацию. Когда наступит время, мы вам все расскажем, – и снова мой отец сама собранность. – А сейчас идите на занятия, о вашем наказании сообщит ваш командир. Свободны.
Когда ребята отдали честь, а я сделала наигранный книксен, мы вышли из зала.
Проходя мимо нашего командира, я не удержалась и сказала:
– Вам обязательно надо было рассказывать ему?
Мне уже терять нечего, я и так увязла в наказаниях, так что сна ещё долго не увижу. Поэтому очередной выплеск моего неконтролируемого языка, вообще не считается.
– Да, обязательно. Если не будет дисциплины, то и жизни так таковой тоже.
– Вы могли сами нас наказать,
