Майк был не в духе.
– Потому что вас ещё ни в чём не обвиняли. Ладно, спокойной ночи.
– Ему легко говорить, – пробурчал Майк, когда дверь за Лансом закрылась.
– Господин судья, это абсолютно смехотворно. Вот уже который час господин прокурор выдвигает обвинения, трясёт фотографиями, призывает свидетелей. Всем становится ясно: на лицо нарушение закона. Пострадавшие стражи порядка, жертвы уличного нападения среди гражданского населения, хозяева двух разбитых машин и пяти окон. – Ланс остановился передохнуть. – Но я ни разу не услышал, причём здесь мои подзащитные? Ни один пострадавший не может их опознать, они никого описать не могут. Жители как один говорят: не разглядели ночью. А хозяева магазинов и автомобилей появились только утром на месте происшествия. Господин прокурор пытался показать, что двое полицейских пострадали, пять окон и две машины разбито, да ещё пострадала целая группа случайных лиц. И я согласен, ему это удалось. Сомнений нет. В конце концов, есть заключения врачей и страховых компаний, но причём тут мои подзащитные? Ещё, – адвокат посмотрел на часы на боковой стене зала, – три часа назад ни один свидетель не узнал этих двух молодых людей, не то чтобы указал на них как на истинных виновников, а просто не узнал! Ваша честь, можно узнать, до каких пор господин прокурор будет тратить время всех собравшихся в этом зале?
– Господин адвокат, – идеально спокойным голосом произнёс Немзия, – процесс будет идти до тех пор, пока господин прокурор не закончит с изложением всех доводов. Тем не менее, – судья повернулся к прокурору, – я не могу не согласиться с защитником, вы рассказали интересные истории, но ничего касательно обвиняемых я не услышал.
– Ваша честь, а как же показания сержанта Райста, который видел, как подсудимые выбегали из переулка Графель со стороны Сонванда, и непосредственно принял участие в их задержании?
Ланс тут же вставил слово:
– С этим мы уже согласились, но ничего кроме маршрута подзащитных это не даёт. Они могли убегать от разъярённой толпы.
При этих словах Рон и половина зала заулыбалась. По лицу Немзии пробежала угрюмая тучка, но он ничего не сказал. Прокурор продолжил.
– Ошибаетесь, господин защитник. Ладно, признаю, всех поступков этих людей мы доказать не можем. Была тёмная ночь, половина свидетелей молчит, понимая, что их могут притянуть к ответственности, вторая половина клянётся в беспамятности и плохом зрении. Но половина участников этой сатанинской ночи была в кителях академии Илана, а они сидят и ухмыляются нам со зрительских рядов.
Стэнли, сидевший расслаблено последние пару часов, оглянулся, теперь уже весь зал улыбался. За исключением первого ряда.
– Если нарушителей не наказать со всей строгостью закона, то будущие поколения фимидианцев воспримут это как слабость судебной системы и правительства
