вы примете меня за сумасшедшего. А это, мой юный друг, чистая правда – от первой буквы до последней. Вот, например, лет пятьдесят назад, когда меня еще не поела моль, а в зеркале меня приветствовал статный юноша, а не забытый практическими всеми старик…
Слушая изнурительную тираду о негодности современных представителей Homo Sapiens, я ждал, когда же портье соизволит найти журнал регистрации посетителей. Его речи все продолжались, а в момент, когда он упомянул нахождение Грейс Келли в одном из номеров в былые времена и их общие проделки в постели, его слова и вовсе скатились в фантасмагорические тернии, из-за чего я и вправду согласился с предыдущим предупреждением портье и задумался о ментальном состоянии старика. Казалось, что на деле я попал не в отель, а в заброшенное здание психбольницы, где местный обездоленный нашел свой приют, решив примерить на себя амплуа швейцара, разыгрывая спектакль для случайно наткнувшихся на это богом забытое место бродяг. Наконец, громко положа на стол пыльный фолиант, портье раскрыл его, начав пролистывать листы, которые от небрежных прикосновений, хрустя, рассыпались мелкой бумажной трухой. Дойдя до почти последней страницы, старик начал водить пальцем по чернилам, будто считывая давно утерянные воспоминания, что, подобно неожиданно найденным фрагментам пазла, довершали и делали ясными картинки из былых времен, о которых он распинался несколько минут назад. Завершив сей ритуал, старик поднял на меня глаза, вновь наградил золотой улыбкой и вручил изогнутую ручку, которую ему удалось, чертыхаясь, выудить из кармана своего бледно-красного одеяния. Крутанув книгу, он медленно пододвинул ее ко мне.
На пожелтевших страницах присутствовали лишь цифры, выведенные разными почерками в отдельной графе. Не осознав, что от меня требуется, я спросил, в каком месте нужно внести свои данные. Портье постучал морщинистым пальцем по графе, где в самом низу оставалось немного места.
– А куда записать свое имя?
– Ох, мсье, мне требуется лишь ваше число.
– Число?
– Да, ваше число.
Не захотев расспрашивать подробнее, тем самым подталкивая моего пожилого собеседника к очередным длительными монологам, я вписал цифру семнадцать, после чего развернул книгу к швейцару, вложив в нее ручку. Взяв фолиант в руки, он пристально вгляделся в две цифры.
– День вашего рождения, не так ли?
Я кивнул. Старик, прищуриваясь, оглядел меня с ног до головы.
– Ну какие же семнадцать, мой юный друг, первая цифра здесь явно лишняя.
Положив книгу на столик, он аккуратно зачеркнул единицу, после чего продемонстрировал мне плод своих трудов.
– Другое дело. Значит, вы сущность сильная, я бы сказал великая. – ухмыльнувшись, он показал пальцем на потолок. – если вы один из тех, кто в ответе за мировой порядок, то для меня бы было делом чести учинить расправу над вами прямо на месте.
Увидев мою растерянность,
