правила. Чудо как нарушение закономерного хода природы не является с точки зрения эмпиризма чем-то абсолютно немыслимым и невозможным. Но поскольку закономерность причинной связи имеет под собой всю совокупность научно проверенного опыта, а чудесные события еще никогда не были констатированы как несомненные, исключающие всякую возможность естественного объяснения, то их вероятность сводится почти к нулю. Классическим выразителем эмпирической критики понятия чуда является Юм, посвятивший вопросу о чуде целую главу своего «Исследования о человеческом разуме».
К решительным противникам чудесного следует отнести также Канта, осмеявшего в своих «Грезах духовидца» видения Сведенборга. Однако в своей критической философии он дает иное обоснование неизменности естественного хода природы. Причинность, т. е. неизменное правило следования последующего за предыдущим, является здесь априорным принципом рассудка, предваряющим всякий опыт и его обусловливающим. Мир не может мыслиться иначе как подчиненным неизменным правилам последовательности, выражающимся в законах природы. И законы эти оказываются у Канта логически безусловными нормами человеческого опыта и познания. Поэтому нарушение их не только весьма маловероятно, как в эмпиризме, но даже логически немыслимо. Так как чудо предполагает нарушение естественной закономерности явлений, что было бы, с точки зрения Канта, нарушением и закона причинности, то оно должно быть отрицаемо, как нечто абсолютно немыслимое и невозможное, по крайней мере, в мире феноменов. Вообще чудесное, как вещь в себе, есть, по Канту, нечто абсолютно непредставимое и отрицающее всякое конкретное историческое явление. Вполне естественно, что сам Кант в своей философии религии относится к чудесам довольно отрицательно.
С точки зрения Фихте и Гегеля, вера в чудеса не только не требуется для религиозного благочестия, но даже вредит ему и вообще не соответствует возвышенному характеру духовной религии. Только в духе, в проявлениях его разумности и свободы следует видеть сверхъестественное, а не в явлениях чувственного мира.
Отрицательное отношение к чуду обнаруживают также материалистические и позитивистские системы философии Нового времени. В этих учениях вся познаваемая действительность сводится к связи материальных или психических феноменов. При этом действующими силами в мировом процессе признаются лишь те или иные элементы, сменяющие друг друга не свободно, а с необходимой закономерностью. На почве такой механики элементарных сил нет места не только понятию чуда, но даже менее притязательной идее свободной воли.
Наиболее установившееся и особенно характерное понятие причинности свойственно позитивистской философии, предполагающей необходимое следование явлений во времени. При подобном взгляде на причинность понятия законов природы и причинной связи оказываются вполне совпадающими в своем объеме, иными словами,
